Стивен Кинцер - Перевороты. Как США свергают неугодные режимы

Оставалась лишь одна надежда: возле места, что стало ловушкой, находились две вертолетные площадки, которые десять лет назад построили для нужд СССР. Хак позвонил Джейми Ритчи, своему американскому другу и спонсору, который нервно ожидал новостей в Пешаваре. Новости были крайне плохими.

«Ты можешь мне как-то помочь?» – спросил Хак.

Ритчи тут же передал сигнал SOS своему брату в США, а тот, в свою очередь, позвонил Роберту Макфарлейну, одному из американских спонсоров Хака. Макфарлейн, имея массу связей в Вашингтоне, которые он установил, будучи советником президента Рейгана по вопросам национальной безопасности, вошел в контакт с агентами ЦРУ в Лэнгли, а также с главным военным советником в Совете национальной безопасности генералом Уэйном Даунингом. Он передал им точные координаты Хака и взмолился о его спасении.

Пока Макфарлейн ожидал ответа, Хак находился на другом конце света, в Афганистане, окруженный врагами и утренней прохладой. Его судьба оказалась в руках ЦРУ, которое должно было стать его ближайшим соратником, однако на протяжении почти двадцати лет постоянно отклоняло его просьбы о помощи. Вряд ли сейчас ему вдруг улыбнулась бы удача.

Столетиями название «Афганистан» вызывало в сознании образы отдаленности и изолированности. Это труднодоступная местность в глубине Азии, отрезанная от мира высокими горными хребтами, и в ней царят скорее племенные традиции, чем закон. Враждебность страны по отношению к чужакам вошла в легенды. Классический пример: судьба британской колонны из шестнадцати тысяч солдат и гражданских служащих, которую вынудили бежать из Кабула в 1842 году; к британскому гарнизону в Джелалабаде, в девяноста милях оттуда, добрался лишь один человек.

На протяжении девятнадцатого века за власть над Афганистаном боролись Британия и Россия. Их вражда с высокими ставками стала известна как «Большая игра». Подобные конфликты обычно возникают, когда бедная страна располагает ресурсами, которыми жаждут завладеть богатые страны. В Афганистане нет нефти, нет минеральных богатств и мало плодородной земли, зато есть одно преимущество, которое испокон веков манило чужестранцев: выгодное расположение. Через него проходят пути в Индию, Иран, Центральную Азию и Китай, и веками государства стремились установить контроль над столь стратегически важным местом.

Во время обеих мировых войн Афганистан оставался традиционно независимым и хранил нейтралитет. В послевоенные годы он успешно держался в стороне от «холодной войны». Молодые офицеры, свергнувшие в 1973 году монархию, принимали помощь и от соседнего СССР, и от далеких США. Они удерживали власть в своих руках до 1979-го – затем их свергла левацкая коалиция.

Новый режим оказался не в состоянии закрепиться у власти. Частично потому, что он стремился ввести обширную социальную реформу, а частично из-за союза с СССР, который многие афганцы считали империалистическим и антимусульманским государством. В Герате, центре одноименной провинции, протест против включения женщин в программу по ликвидации безграмотности перерос в полномасштабное восстание. Боевики выискивали и рубили на куски советских мужчин, женщин и детей, с ликованием маршировали по улицам, подняв изуродованные тела на пиках. Правительство с помощью СССР вернуло город под контроль после беспощадной бомбардировки, в ходе которой погибло двадцать тысяч человек.

Потрясения произошли как раз в период, когда регион все еще восстанавливался после Исламской революции в Иране, которая радикально изменила стратегическую карту Ближнего Востока и Центральной Азии. Американцы считали революцию огромной геополитической неудачей и опасались, что СССР этим воспользуется: например, Афганистан станет плацдармом для рывка в сторону нефти Персидского залива. У советской стороны эта революция возродила давний страх, что мусульмане в провинциях Центральной Азии обратятся к фундаментализму и, руководствуясь его принципами, поднимут сепаратистское восстание. Хуже того, именно в то время советское положение в Афганистане серьезно ухудшилось под давлением исламских мятежников. На срочном собрании Политбюро семнадцатого марта 1979 года Юрий Андропов, председатель КГБ, который позже станет главой страны, побуждал своих товарищей занять жесткую позицию. «Ни при каких обстоятельствах не потерять Афганистан», – говорил он им.

США также наблюдали за разворачивающимся кризисом. Восстания против просоветских режимов вспыхивали отнюдь не каждый день. И когда это произошло в Афганистане, аналитики ЦРУ предположили, что Управление должно тайно оказать мятежникам помощь. Чем дольше будет продолжаться мятеж, рассуждали они, тем больше это ослабит СССР, которому придется выделять больше ресурсов.

Когда Андропов обращался к Политбюро в Москве, в ЦРУ стали разрабатывать первый план помощи афганским партизанам. Так началась операция, которая станет крупнейшей и самой дорогостоящей в истории ЦРУ. Некоторые считают ее блестящим успехом, другие полагают, что в свете последовавших событий победа США обернулась катастрофой.

Существует аксиома, что для успешной борьбы с мощной армией партизанскому движению необходима база за пределами страны. Взглянув на карту Центральной Азии, можно сразу понять, что Пакистан, чья граница с Афганистаном растянулась на более чем тысячу миль, стал для афганских мятежников местом убежища. Поэтому, чтобы отправить тайную помощь мятежникам, ЦРУ должно было заключить сделку с Пакистаном.

Американские лидеры действовали по привычной схеме, которая послужила началом «эры переворотов». Сперва они намечали цель, в данном случае – обескровить СССР в Афганистане. Страстно желая победить, они никогда не рассматривали последствия своих действий в перспективе. «Мы только оправились от жуткой трагедии Вьетнамской войны, и она пошатнула нашу уверенность, – объяснил позже Чак Коган, офицер ЦРУ, служивший на Ближнем Востоке в восьмидесятых. – Многие погрязли в унынии, так как считали, что Советский Союз продвигается вперед, а мы вынуждены занимать оборонительную позицию. И вдруг появилась возможность развернуть ситуацию на сто восемьдесят градусов».

Впервые американцы должны были задуматься о результатах своего вмешательства в этот конфликт, когда им пришлось иметь дело с Пакистаном. Два года назад жизнь демократического Пакистана круто изменилась: генерал Зия-уль-Хак захватил власть вследствие военного переворота. Зия-уль-Хак рьяно преследовал две цели: создание атомной бомбы и введение того, что он назвал «истинным исламским порядком» в государстве. Затем, как раз когда американцы рассуждали, сделать ли его своим партнером, он повесил свергнутого премьер-министра Зульфикара Али Бхутто. Таким образом, самый необходимый для афганского проекта человек являлся военным диктатором, который приказал казнить своего предшественника, который поощрял реакционный ислам и который руководил всемирной сетью агентов, стремящихся купить запрещенные ядерные вещества и технологии.