Работа

Конечно, многие миллионы людей лишаются жилья и вынуждены жить в голоде и холоде. Но проблема состоит не в том, что в результате кризиса стало меньше жилплощади или продовольствия – люди лишаются жизненно необходимых вещей не в результате кризиса, а потому, что система всё ещё функционирует. Ведь и в прошлом, задолго до кризиса, людей выселяли из их домов, в то время как города и пригороды кишели недостроенной или завершённой, но не заселённой жилплощадью. История знает множество примеров, когда в стране, где на складах гнило продовольствие, начинался голод. И если во время экономической рецессии люди голодают, то вовсе не потому, что произошли какие-то перемены в наших способностях производить, это просто очередной пример того, насколько иррациональным наше общество всегда было в распределении ресурсов.

Когда шахтёры объявляют забастовку, можно увидеть те же элементы мозаики, что и при системном кризисе. Они будут жить впроголодь, но в то же время по мере того, как они заново будут знакомиться друг с другом вне рамок ежедневной трудовой повинности, они смогут развить недоступное ранее понимание власти над собственными жизнями. И вдруг другие части общества замечают, что существуют какие-то шахтёры.

Иногда образовываются новые коллективные проекты или открываются новые методы принятия решений. Случается, что рабочие захватывают рабочие места, чтобы использовать их для целей, выходящих за рамки логики прибыли и конкуренции. Всё вышесказанное справедливо и в отношении студенческих оккупаций университетов и кампусов.

Так что, возможно, настоящая проблема заключается в том, что кризисы и забастовки просто не доходят до логического завершения. Пока экономика правит нашими жизнями, любой перебой в её функционирования будет тяжелейшим образом сказываться на всех нас. Но даже если бы никаких кризисов никогда не случалось, уже достаточно очевидно, что существующая система никогда не создаст тот мир, о котором все мы мечтаем.

И независимо от того, готовы мы к переменам или нет, ход вещей невозможно остановить. Разве ещё остались те, кто действительно верит, что мы всё делаем правильно на этой планете? Перед лицом вымирания тысяч видов живых существ по причине загрязнения окружающей среды? Перед лицом вызванного промышленным производством таяния полярных льдов? Промышленный капитализм уже предложил нам два альтернативных варианта уничтожить всё живое на земле: экологическая катастрофа глобального потепления и ядерный апокалипсис. Разве это похоже на лозунги об “устойчивом развитии”?

Если мы, как вид, серьёзно настроены пережить это столетие, придётся переосмыслить основополагающую мифологию современного стиля жизни.

Что, если бы никто не работал? Потогонные мастерские бы опустели, шахты затопило бы, а сборочные конвейеры с грохотом остановились. По крайней мере, те, на которых создаются вещи, которые добровольно никто не захотел бы производить. Исчез бы институт маркетинга. Тем уродам, которые указывают другим, что делать, только потому, что обладают чинами и богатством, пришлось бы освоить более полезные для общества навыки. Исчезли бы нефтяные пятна в океане, а вместе с ними и автомобильные пробки. Бумажные деньги и анкеты о приёме на работу можно было бы использовать при разведении костров, ведь люди бы снова вернулись к обмену и экономике дара. Из трещин в асфальте проросли бы трава и цветы, а со временем — фруктовые деревья.

И все мы умерли бы от голоду. Но ведь на самом деле вовсе не бумажная работа и оценки производительности труда дают нам кров над головой и хлеб насущный, не так ли? Бо´льшая часть тех вещей, которые мы делаем, чтобы зарабатывать деньги, не имеет никакого отношения к выживанию. Более того, не имеет никакого отношения к тем вещам, которые действительно наделяют жизнь смыслом.

Это зависит от того, что понимать под словом “работа”. Только подумайте о том, как много людей получают удовольствие от садоводства, рыбалки, резьбы по дереву, готовки и даже от программирования, когда все это делается для самих себя. Что, если такого рода деятельность могла бы удовлетворять все наши нужды?

Много веков подряд люди утверждали, что технологический прогресс вот–вот освободит человечество от необходимости работать. Сегодня в нашем распоряжении есть такие возможности, которые и не снились нашим предкам, однако предсказания так и не сбылись. На самом деле, мы работаем больше, чем наши люди, жившие всего пару поколений назад: бедные — для того, чтобы выжить, а богатые — по причине конкуренции. Другие в отчаянии ищут работу — у них нет времени и возможности наслаждаться всеми благами, которыми их, якобы, одарил прогресс. Несмотря на все разговоры о рецессии и необходимости “затянуть пояса”, корпорации рапортуют о росте доходов, богатые продолжают богатеть и огромное количество товаров производится только для того, чтобы кратчайшим путём отправиться на помойку. Богатства с избытком хватает на всех — просто оно не используется для того, чтобы освободить человечество из кабалы.

Что же это за система, которая одновременно производит всё в избытке и препятствует нам наслаждаться этим изобилием? Защитники свободного рынка заявляют, что альтернативы нет. И до тех пор, пока наше общество будет организовано так, как сейчас, альтернативы, действительно, не будет.

Но давным–давно, в далёкую–предалёкую эпоху, до карточек учёта рабочего времени и высококалорийных завтраков, люди жили без работы. Естественная природная среда, дававшая человечеству всё необходимое, не была ещё изрублена и приватизирована. Знания и умения не являлись эксклюзивными ноу–хау лицензированных экспертов, их не держали в заложниках дорогие институты. Время не делилось на продуктивные трудовые часы и потребительский отдых. Мы знаем об этом потому, что работу изобрели лишь несколько тысяч лет назад, тогда как люди живут на нашей планете многие сотни тысяч лет. Нам говорят, что жизнь тогда была “одинокой, полной лишений и невзгод, жестокой и очень короткой.” Вот только рассказывают нам об этом те, кто уничтожил тот древний уклад жизни, а вовсе не те, кто им жил.

Конечно, это не значит, что мы должны вернуться к тому, что безвозвратно кануло в прошлое. Или что мы могли бы так сделать. Мы лишь говорим о том, что нет никакой объективной причины для текущего положения вещей. Если бы наши далёкие предки могли бы увидеть нас сегодня, наверняка их бы заинтересовали некоторые наши изобретения и расстроили другие, но в любом случае они бы с ужасом наблюдали за тем, как мы всё это применяем. Мы создали этот мир собственным трудом, и очевидно, что без определённых препятствий мы могли бы построить мир куда более прекрасный. Это не означает отказа от всего, что мы узнали. Это означает отказ от всего, что, как мы поняли на практике, не работает.