Как посредственный Сталин гениев мировой революции Ленина с Троцким обыграл

— А мировые банкиры здесь при чем, Андрей Ильич?

— Троцкий недаром говорил, что настоящие революционеры сидят на Уолл-стрит! Фининтерновцам-банкирам Сити и Уолл-стрита в их планах революционного изменения мира — капиталистической глобализации — России и русским отводилась незавидная доля сырьевого придатка.

Поворотом от мировой революции к красной империи Сталин бросал вызов глобалистам — как левым («ленинская гвардия», троцкисты, многие коминтерновцы), так и правым (международный банковский капитал, наднациональные структуры управления — «закулиса»). Показательно, что один из аргументов Зиновьева в борьбе против Кобы — сохранение Сталина на должности генсека ВКП(б), дескать, вызывает раздражение и отторжение в Коминтерне. Этим Зиновьев фиксировал более высокое положение в коммунистической иерархии левых глобалистов и их организации по отношению к российской Компартии. Вот эту иерархию Сталин и ломал. Моментом истины стало подавление троцкистского путча 1927 г., приуроченного к 10-летию Октябрьского переворота и дню рождения Троцкого (он родился 7 ноября!) Это малоизвестная страница нашей истории. Октябрь-2, который должен был уничтожить красную империю в зародыше, не получился. Постепенно Сталин будет наращивать национальную компоненту. Но решающие шаги он сможет предпринять только после окончания коллективизации и начала индустриализации. Наиболее яркое выражение эти шаги найдут в прекращении в 1936 г. празднования 7 ноября как Первого дня мировой революции.

— А что, был такой праздник?

— Да. Позднее он станет Днём Великой Октябрьской социалистической революции, т. е. уже не мировым праздником, а советским (русским) праздником мирового значения. В 1936 же году впервые прозвучит термин «советский патриотизм».

— Однако между 1927 и 1936 годами произошли важные события.

— Конечно. Важнейшим в 1920-е и одним из важнейших в ХХ столетии был 1929 год. Троцкого высылают из СССР! Это подводит черту под проектом «мировая революция». Теперь у Хозяев Мировой Игры другая стратегия — мировая война, которая должна решить сразу несколько проблем: разрушить СССР, окончательно разрушить проигравшую в Первой мировой Германию. А заодно — национальные государства в Европе, превратив её в « Венециюобщеевропейского масштаба», в Единую Европу — Евросоюз.

— В Евросоюз, я не ослышался?

— Именно! Первая версия Евросоюза была гитлеровской. Гитлер вообще поработал над созданием многого из того, что оформилось уже после поражения Третьего рейха: Евросоюз, государство Израильи т. д. Реализацию разрушительной стратегии мировые банкиры и промышленники возложили на Германию, а точнее, на Гитлера, которого с 1929 г. они начинают активно толкать к власти. Впрочем, и между ними согласия не было. Совместно организовав мировой экономический кризис 1929 г., британские и американские банкиры грызлись между собой. В 1929–1931 гг. директор Центрального Банка ВеликобританииМонтэгю Норман, человек, весивший на Весах Истории столько же, сколько Черчилль, Рузвельт, Гитлер и Муссолини, вместе взятые, закрыл Британскую империю (25 % мирового рынка) от внешних рынков. Прежде всего Норман нанес этим удар по промышленности США. И американцам не оставалось ничего другого, как вкладывать средства в СССР и Германию. С одной стороны, двум этим странам Штаты помогали наращивать военно-экономический потенциал для смертельной схватки друг с другом; с другой, решали свои экономические проблемы. Во-вторых, США вынуждены были взять курс на новую мировую войну: «новый курс» Рузвельта создал больше проблем, чем решил. И единственным выходом, разумеется, кроме радикальных социальных реформ или реформ хотя бы в духе застреленного конкурента Рузвельта популярного сенатора Хьюи Лонга, была мировая война.

Однако Сталин сумел использовать противоречия между немцами и англосаксами, Британской империей и США, Ротшильдамии Рокфеллерами и к концу 1930-х годов провел индустриализацию, подготовился к войне, которую к тому же оттянул на два года с помощью советско-германского договора 1939 г.

— То, что Сталин пошёл по пути создания «красной империи», «социализма в одной, отдельно взятой стране» — его личное коварное желание стать хозяином России или объективная закономерность?

— Объективная закономерность и необходимость одновременно. Мир в 1920-е годы был не настолько силён, чтобы навязать России свою волю. Надо чётко понимать: революция у нас прошла две фазы. Первую условно можно назвать интернационал-социалистической (1917–1927/29 гг.); вторую — импер-социалистической, или (менее точно) национал-большевистской (1927/29–1939 гг.). Цель первой фазы — мировая социалистическая революция, которая лишь начинается в отсталой России; её герои — интернационал-социалисты, гвардейцы «кардиналов мировой революции» Ленина и Троцкого. Цель второй — социалистическая держава СССР, социалистическая фаза в тысячелетней русской истории. Переход от первой фазы ко второй ознаменовался победой команды Сталина над «левым» и «правым» уклонами (победа «имперцев» над глобалистами), началом индустриализации (изменение положения СССР в международном разделении труда, чего проект «мировая революция» совершенно не предполагал) и коллективизации (главная задача, помимо прочих, превращение крестьянства в граждан страны, в элемент национально-государственного целого). Вот три источника, три составные части «фазового переключения».

Это стало возможным потому, что СССР слишком большая страна-система, чтобы свернуть её с исторической колеи развития. К тому же в 1920-е годы СССР при всей его слабости был на подъёме. Это не было разлагающееся общество 1980-х, возглавляемое жадной, тупой и трусливой номенклатурой. Запад, капиталистический мир в 1920–1930-е годы не был един и не мог бросить все силы против СССР, как он это сделал в 1980-е. Наконец, сталинскому руководству удалось сыграть на противоречиях западных хищников. «Фазовое переключение» было бы невозможно, если бы Сталин и его команда не выражали интересы партаппарата — системообразующего элемента советской системы. После провала в 1923 году революции в Германии надежды на мировую революцию стали затухать. Что в такой ситуации делать партаппарату? Собирать манатки и валить? А куда? Или упереться рогом и строить социализм без мировой революции? Сталин предлагал именно это. Так совпали интересы Сталина, партаппарата, исторической России и исторического русского народа (здесь «исторический» означает: существующий не только в настоящем, но также в прошлом и будущем). Поэтому поворот Сталина, «великий перелом-1», обусловивший «великий перелом-2» и другие, были объективной необходимостью, закономерностью. Сталин стал одновременно орудием и творцом этой необходимости, недаром он любил говорить, что необходимо оседлать законы истории. «Великим переломом-1» он сломал игру глобалистам, но вывих русской истории 1917–1927/29 гг. тем самым выправил. Именно за это Сталина парадоксальным образом ненавидят и в правом, и в левом лагерях.