Егор Титов - «Спартак» – наше всё. Откровения кумира красно-белых

С Димой у нас, кстати, связано множество «голевых» историй. У меня неплохо развита интуиция, и порой я заранее знаю, что забью. А тут у меня никакого предчувствия не было. И Алень, после окончания сезона в «Порту» приехавший в отпуск в Москву, решил меня подначить: «Забьешь в ближайшей встрече – с меня ресторан. Не забьешь – ресторан с тебя». В ту же секунду я уже не сомневался: голу быть! В итоге я спор выиграл, выбрал ресторан подороже, собрал компанию, и Димка повез нас угощать. Мы назаказывали там всякой всячины, а он не моргнув глазом расплатился. Я потом ему еще предлагал поспорить, но как-то не сложилось. Если бы Алень все время подобным образом меня стимулировал, я бы уже сотни две наклепал. Но это, как вы сами понимаете, шутка.

Мне кажется, не столь уж важно, как праздновать голы. Как говорится, было бы что праздновать. И все же не стоит падать на газон спиной вниз. Очень опасно! В 1998 году для российского футболиста забить гол «Реалу» было пределом мечтаний. И вот я забил, да еще вывел свою команду вперед, прекрасно понимая, что мы добьемся победы. Событие на всю жизнь! В экстазе я побежал к угловому флажку, проехался на пятой точке несколько метров, и вдруг на меня сверху посыпались парни в красно-белых футболках. Мою голову прибило к траве. В солнечное сплетение уперся чей-то локоть. Я уже ничего не видел, а на нашу кучу-малу продолжали прыгать. Я лежал, и единственной мыслью было: уцелеть. Получилось, на своем теле я держал десять здоровенных мужиков, которые вдобавок еще по мне и прыгали.

Когда ребята стали подниматься, я понял, что кошмар закончился. Андрюша Тихонов «выковырял» меня из газона, в который я уже основательно вдавился, я поднялся на ноги и тут же зарекся: больше никогда не попадать в подобную переделку! У меня ведь был подобный случай двумя годами раньше, но тогда я должных выводов не сделал.

В 1996 году в составе молодежки я забил роскошный гол Израилю (я его здесь уже описывал) и тут же улегся на газон в форме звезды, раскинув руки и ноги в стороны. И откуда-то с неба на меня обрушились партнеры по команде – ладно бы ребята просто ложились, они же разбегались, отталкивались и со всего размаха приземлялись на меня. Когда на меня приземлился крепыш Андрюша Соломатин, я чуть не задохнулся. Мне стало не хватать воздуха, хорошо, что сумел продержаться до того момента, как нужно было подниматься.

Когда ликование заканчивается и я трусцой передвигаюсь на свою половину поля, то никогда не думаю о самом голе. Начинаю анализировать ситуацию: прикидываю, как теперь поведет себя соперник, что нужно предпринять нашей команде и лично мне. То есть прокручиваю в голове дальнейший тактический план. Но для того чтобы четко оценивать происходящее, следует уметь держать себя в руках. Эмоций море, адреналин бурлит, хочется выкинуть какой-нибудь номер, но этого делать нельзя. Надо приложить максимум усилий для того, чтобы дальше все развивалось исключительно по нашему сценарию. И при трезвом подходе этого в общем-то нетрудно добиться, поскольку гол оказывает на любого игрока огромное психологическое влияние. Даже если ты очень устал и только что с трудом волочил ноги, после гола чувствуешь переизбыток сил. Не зря же существует выражение: вырастают крылья. Внутри у тебя все искрится. Когда соперник разыгрывает мяч с центра, ты хочешь больше всего на свете отнять у него этот мяч и забить еще. Гол – это уникальный допинг, дающий импульс, которому порой невозможно противостоять. И причем действует он не только на автора гола, но и на всю его команду.

Для меня желательно отличиться в первом тайме, а еще лучше – в самом дебюте встречи. Тогда дальше все пойдет по накатанной, по крайней мере обычно так оно и было. При всем при этом гораздо приятнее забивать на последних минутах, особенно победные голы. Вот тогда душа твоя заходится в безудержном плясе. В такие мгновения ощущаешь себя чуть ли не великим.

Гол – это слова футбольной песни, а пас – музыка. Только человек, от рождения наделенный слухом, способен ее чувствовать и сочинять. Можно натаскать хавбека делать фланговые навесы, можно добиться от игрока качественных прострелов, но научить кого бы то ни было проникающим пасам из глубины – нельзя. Я благодарен папе с мамой и Господу Богу за то, что они наградили меня этим уникальным даром – видеть поле. Бывает, меня спрашивают: «Егор, а как ты отдал вот такой-то пас?» – а я не могу это объяснить. Я вроде бы здесь и ни при чем. Ничего не думал, никаких намеренных решений не принимал, просто взял мяч и доставил его в нужную точку На инстинктивном уровне. На первых порах я приезжал домой, включал запись только что закончившейся встречи и раз по десять прокручивал свои особо удачные передачи. Затем, анализируя увиденное, частенько удивлялся тому, как я сумел заметить партнера и успел сориентироваться. Впрочем, так же искренне я удивляюсь и шедеврам моих коллег.

Представьте, идет матч, плотность повышенная, темп – ошеломительный. И вдруг кто-то в центральном круге одним касанием вспарывает все оборонительные порядки соперника. Мяч проходит, как нож сквозь масло, и оказывается на ноге у форварда. Судьба поединка предрешена. Потом в телевизионных повторах десятки раз крутят эпизод, как нападающий направляет мяч в ворота. Автор голевой передачи, как и сама передача, остается за кадром – истинное искусство, как правило, не бывает популярным. И только большие любители спорта умудряются разглядеть в ее величестве Игре это искусство и отдать ему должное. Непосредственно сами футболисты, тренеры, специалисты особенно ценят тех, кто способен превращать мяч в тот самый нож, который проходит сквозь масло.

Обычно люди, у которых есть ассистентское чутье, становятся плеймейкерами. И все они понимают друг друга без слов. Я всегда восхищался мастерством Димы Аленичева, Димы Лоськова, Влада Радимова. И надо же такому случиться – они стали моими друзьями, у нас с ними свое особое общение. На поле я все о них знаю. И даже в некоторых их ошибках улавливаю неординарность их мысли. Просто для того чтобы плеймейкер заблистал, ему нужны партнеры, которые будут в состоянии его «фокусы» разгадывать, иначе он станет белой невостребованной вороной.

Вот в чем была исключительность и неповторимость романцевского «Спартака»? У нас игроки делились на две категории: на тех, кто умел отдать гениальную передачу, и тех, кто мог их замысел прочитать. Потому и была гармония. Мы чувствовали друг друга и играли чуть ли не с закрытыми глазами. Романцев всегда от нас требовал «давать варианты выбора». То есть под того человека, который владел мячом, обязаны были открываться сразу трое-четверо. И здесь уже следовало принять единственно верное решение, а остальным членам команды под это решение подстроиться, причем нередко еще до того, как оно начнет воплощаться в жизнь. Высшая математика! То есть если партнеры не догонят твою мысль, то эта пусть и ярчайшая мысль не будет стоить и ломаного гроша. Олег Иванович призывал нас не просто думать тонко, а еще и думать за партнера. То, какие шедевры мы создавали в «квадратах», когда важно было просчитывать друг друга на четыре хода вперед, мало кто повторит. Я в этом убежден совершенно точно.