Сборник статей - Цивилизация, притворяющаяся страной. Ведущие западные аналитики о России

Последовавшее в 2007 году выступление российского лидера в Мюнхене на конференции по безопасности было воспринято многими как объявление новой «холодной войны», что на фоне обострившихся противоречий между Россией, с одной стороны, и НАТО и ЕС – с другой, после выхода первой из ДОВСЕ и возобновления полетов стратегических бомбардировщиков заставляло Запад трактовать каждое следующее действие Кремля как попытку «вернуться к прежним способам» обеспечения европейской безопасности 6. По мнению Монагана, дискурс о начале новой «холодной войны» между Россией и Западом стал неотъемлемым элементом политической мысли западных экспертов 7: он каждый год разгорался с новой силой, а тот факт, что начало войны уже предвещалось ранее, никого не смущал.

Очевидно, что такая линия рассуждений лишена логики и нисколько не приближает нас к полному понимаю происходящего.

«Появление аргумента о новой «холодной войне», особенно с 2007 года, произвело на свет целый ряд довольно убедительных изначально опровержений: критики говорили, что новые условия отличались от того, что было в «холодную войну». Сегодня не существует ни фундаментального конфликта интересов, ни разделяющего Запад и Россию конфликта идеологий, что наблюдалось во второй половине XX века. Каждый раз, когда возобновлялась полемика о новой «холодной войне», включая нынешний конфликт, – появлялись все те же опровержения этой теории 8 . Дебаты на эту тему, которые обычно представлены как спор между «ветеранами холодной войны» и поборниками Путина, все более ожесточались, особенно начиная с 2014 года. Иногда именно они – а не сама Россия – перетягивают на себя основной фокус внимания. Именно поэтому идея о «новой холодной войне» должна отойти на второй план: западные политики и комментаторы всегда очень удивлены поведением России – это происходит из-за того, что они больше увлечены спорами между собой, игнорируя процессы, которые происходят внутри страны».

При этом, как подчеркивает автор, главной проблемой, вызывающей наибольшее беспокойство, видится то, что аргументы, приводимые и той, и другой стороной дискуссий на протяжении последнего десятилетия, потеряли всякий смысл, применяясь автоматически и бездумно – они не способствуют лучшему пониманию сути и остроты сегодняшних проблем между Россией и Западом. Вновь спровоцированный украинским кризисом этот дискурс, с одной стороны, представляет новую «холодную войну» бесспорным, самим по себе разумеющимся фактом. Ее обоснованием зачастую служит мысль о том, что «Путин намерен воссоздать Советский Союз» – в том или ином виде, или что Кремль вернулся к политике экспансионизма времен Российской империи. При этом, по мнению автора, совершенно игнорируются динамика и особенности развития отношений между Западом и Россией в последние десятилетия, не говоря уже о целом ряде других немаловажных политических факторов 9. При этом оппоненты «ветеранов холодной войны» также отказываются принять во внимание особенности развития отношений России с Западом, предлагая в подтверждение своей точки зрения неточные аргументы.

К «столкновению Европ»

«Война на Украине выявила фундаментальные расхождения в том, как Запад и Россия понимают Евро-Атлантическую безопасность и в первую очередь ее архитектуру после окончания «холодной войны». Москва утверждает, что европейская безопасность поделена между институтами, которые предполагают и политические, и правовые гарантии безопасности, такие как НАТО и ЕС, с одной стороны, и институтами, предоставляющими только политические гарантии, такие как Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) – с другой, и что защита, которую предоставляют последние, не является надежной. Кроме того, Москва и Запад не согласны по вопросу представительства России в европейской безопасности – Россия настаивает на том, что должна иметь больший вес в этих вопросах. Эти кажущиеся глубокими расхождения в понимании европейской безопасности – и роли России и НАТО в ней – лежат в основе большинства проблем в отношениях России с Западом – существующих и будущих.

Расхождения в интересах между Россией и Западом выражаются не только в жестких заявлениях НАТО и Москвы по вопросам безопасности, но и в непрекращающихся попытках последней запустить диалог о европейской безопасности – вплоть до выдвижения инициативы о новом договоре в этой сфере. Эта инициатива имеет продолжительную историю, но приобрела особую значимость с того момента, как в 2007–2009 годах Москва инициировала проект по безопасности в Европе (в результате чего был запущен процесс Корфу в рамках ОБСЕ). С этого времени российское руководство постоянно выражает свое недовольство нынешней архитектурой безопасности в регионе Евро-Атлантики, и есть свидетельства того, что Москва может вновь начать разговоры об этой теме в преддверии 40-й годовщины подписания Хельсинкского Заключительного акта в 2015 году 10 . Запад и Россия видят европейскую безопасность после окончания «холодной войны» в разных понятиях, и это может развернуть их позиции так, что они станут взаимонеприемлемыми. Это будет способствовать углублению фундаментальных противоречий и даже приведет к конфликту интересов».

Как замечает автор, даже общие, на первый взгляд, для России и западных государств интересы являются источниками противоречий. В частности, невзирая на то, что обе стороны видят для себя угрозу в международном терроризме или распространении оружия массового уничтожения, согласия о причинах, природе и степени опасности этих вопросов между Россией и Западом нет. Соответственно, каждая из сторон имеет собственное представление и о способах, как справляться с такого рода вызовами. Фактически, пишет Монаган, позиции России и Запада кардинально расходятся: стороны обвиняют друг друга в том, что именно политика оппонента и является причиной, а не решением проблемы. Ярким примером представляется разность подходов по борьбе с радикальной экстремистской организацией ИГИЛ: обе стороны разделяют необходимость противостояния боевикам 11, но при этом расходятся в вопросах о причинах и эффективных способах решения проблемы.

«Более того, хотя никакого возвращения к идеологической конфронтации в глобальном масштабе нет, явно заметны противоречия по поводу ценностей. Идея о создании стратегического партнерства на основе общих ценностей потерпела неудачу еще 10 лет назад, а расхождения в понимании природы демократии (в особенности, прав человека и роли государства в обществе) проявляются все отчетливее».

Эти различия стали называть «ценностным разрывом», впрочем, как считает Монаган, и этот термин не отражает глубины обостряющихся противоречий между западным либеральным и российским консервативным видениями. Путин не раз в своих выступлениях однозначно противопоставлял традиционные христианские российские ценности современным ценностям Запада. Так, в своей речи на Валдайском форуме в 2013 году он подчеркнул наличие угроз российской идентичности, в то время как западные государства не только отрицают христианские ценности – мораль, традиционные институты, включая традиционные семьи, – составляющие основу их цивилизации, но и распространяют свое искаженное видение по всему миру, ввергая себя и другие страны в глубокий демографический и моральный кризис. В противовес новым ценностям Запада российский лидер указал на ценности традиционные, заложенные в мировых религиях, подчеркнув, что их отстаивание является «правильным и естественным» 12. По мнению автора, обострившиеся сегодня ценностные противоречия не переросли в масштабное идеологическое противостояние, однако они говорят об углубляющемся европейском цивилизационном расколе.