Игорь Прокопенко - Терроризм от Кавказа до Сирии

Наш собеседник — Николай Петелин, в 1995 году старший лейтенант, офицер управления 34-й бригады внутренних войск. Он рассказывает:

«У них было очень много одноразовых гранатометов, РПГ-18 и РПГ-26. Причем они были в упаковках, даже некоторые в запаянных заводских, и новее по годам, чем те, что были на вооружении у нас, что нас удивляло. То есть ими не пользовались никогда, сразу привезли с завода. Не знаю, каким образом они попали к боевикам».

Были случаи, когда боевики пользовались оружием, которое еще не начинали серийно выпускать. А значит, у них была возможность получить эти образцы прямо с завода. Это тоже относится к неразгаданным коммерческим тайнам той войны.

Горы оружия остались в Чечне после распада СССР. В начале мая 1992 года министром обороны России был назначен генерал Павел Грачев. Спустя три недели он отправляет телеграмму командующему войсками Северо-Кавказского военного округа такого содержания:

«Командующему войсками СКВО (лично). Разрешаю передать Чеченской Республике из наличия 173-го гв. ОУЦ боевую технику, вооружение, имущество и запасы материальных средств в размерах:

— боевую технику и вооружение — 50 %;

— боеприпасы — 2 бк.;

— инженерные боеприпасы — 1–2 %.

Автомобильную, специальную технику, имущество и запасы материальных средств реализовать по остаточной стоимости на месте.

П. Грачев».

Скорее всего, эта телеграмма узаконивала уже существовавшее положение вещей. Дело в том, что воинские части начали грабить в Чечне еще с ноября 1991-го после указа Дудаева, запрещавшего вывоз военного имущества с территории республики. И уже к маю 1992 года экстремисты захватили 80 % всей военной техники и 70 % стрелкового оружия, находившихся на территории Чечни.

Такую щедрость Минобороны проявило в обмен на обещание Дудаева помочь вывести из Чечни части Советской, а позже Российской армии. Всем было ясно — оружие это рано или поздно начнет стрелять в тех же солдат и офицеров.

Вот что рассказывал мне начальник направления антитеррористического центра ФСБ России Александр Гусак, один из тех офицеров, кто имел непосредственное отношение к событиям, происходившим в то время в Чечне:

«С начала кампании в Чечне пропало около 60–70 тысяч стволов только автоматических. Включая тяжелую броневую технику, самолеты «Л-39», естественно, танки и так далее. Особенно гвардия дудаевская была достаточно сильно вооружена, в техническом состоянии достаточно боеспособна».

В январе 1995 года военнослужащие внутренних войск из дивизии имени Дзержинского обнаружили один из дудаевских арсеналов. В нем, в числе прочего, находились десятки переносных зенитно-ракетных комплексов. Одной такой ракеты достаточно, чтобы сбить любой самолет или вертолет, военный и гражданский. А это — сотни погибших людей. Сотни артиллерийских снарядов — излюбленное средство боевиков, их устанавливают в виде фугасов. Каждый из них — спасенный от подрыва автомобиль, автобус, а следовательно — десятки человеческих жизней. Поражает, что все это в заводских упаковках, словно только вчера с конвейера. Потребовалось несколько автомобильных колонн, чтобы вывезти этот смертоносный груз.

Конечно, склады, подобные этому, федеральным войскам удавалось находить не часто. Боевики старались не держать свои арсеналы в одном месте, а распределяли и прятали их во всевозможных схронах. Однако военные находили и их, лишая бандитов возможности вовремя получать оружие и боеприпасы. Кроме того, после завершения тяжелейших боев в Грозном федеральные войска начали уничтожать отряды боевиков в других населенных пунктах республики. Весной 1995 года военные провели успешное наступление и к началу июня вытеснили боевиков из равнинной части Чечни в горные районы на юге республики. У бандитов тяжелые потери, заканчивались оружие и боеприпасы. Боевой дух в федеральных войсках небывало высок. Но вместо приказа нанести по бандитам решающий удар из Москвы приходит совершенно иное распоряжение — начинаются переговоры с лидерами боевиков.

Вот что рассказывал нам старший лейтенант Николай Петелин, офицер управления 34-й бригады внутренних войск:

«Как раз после окончания активной фазы боевых действий начались перемирия и переговоры с боевиками. Под чьей они эгидой были, непонятно. Для нас это было очень удивительно. Потому что в низах ходило мнение, что надо боевиков было добить быстрее, чтобы быстрее это все закончилось. Но, тем не менее, начались переговоры. Были сформированы так называемые СНК — согласительно-наблюдательные комиссии. В которые входили представители комендатуры, миссии ОБСЕ, представители боевиков и представители частей, которые находились тогда на том месте. В тех местах, где велись переговоры».

Договариваться с боевиками московские военные чиновники обязали представителей командования федеральных войск. Но при этом все решения согласовывать с вышестоящим командованием, а еще как можно лояльнее относиться к требованиям бандитов. У солдат и офицеров такое решение вызвало настоящий шок. Выходило, все предыдущие жертвы оказались напрасными. Обреченным боевикам дается возможность выжить, чтобы продолжать войну. В войсках все чаще стали говорить о предательстве.

Такое же мнение в беседе со мной высказал начальник направления антитеррористического центра ФСБ России Александр Гусак:

«Я, честно говоря, не пойму, почему было такое перемирие. Ходили откровенные разговоры, что это было сделано за взятку в 4 миллиона долларов. Конкретно, естественно, я не могу назвать этого человека. Бандиты в это время перегруппировались, основная часть ушла в аулы».

Боевики начали беспрепятственно возвращаться из горных убежищ в населенные пункты. И сразу же утверждать свои порядки. Дело в том, что среди населения Чечни у Дудаева и боевиков не было единодушной поддержки. Правда, редко кто открыто осмеливался говорить об этом. Но когда федеральные войска освобождали населенные пункты от боевиков, многие из этих людей начинали работать в органах власти, восстанавливать разрушенные предприятия, сельское хозяйство. Для этих людей, как и для военных, возвращение боевиков оказалось полной неожиданностью.

Нагло и цинично среди бела дня бандиты расправлялись с неугодными чеченцами. Устраивали это специально на виду у односельчан. Демонстрировали свою вседозволенность и просто-напросто внушали страх остальным жителям. Так бандиты доказывали, что теперь они здесь хозяева, за ними сила оружия и покровители в Москве. Николаю Петелинуоднажды пришлось лично встречать одну из таких «сложивших» оружие групп боевиков.