Игорь Прокопенко - Терроризм от Кавказа до Сирии

«Если взять, например, вот эти исламские организации, этих ваххабитов. В данном случае, как бы они ни ненавидели Запад, у них интересы скрестились на Чечне. Запад хочет очаг напряженности, и эти ваххабиты хотят очаг напряженности. Ни победа, ни независимость им не нужны. Если будет независимость, они будут против независимости. Потому что тогда конфликт закончится».

Иностранные спецслужбы сделали свою грязную работу: столкнули нас с исламским миром. Вектор исламского терроризма перевели на нас. А Масхадов— лишь винтик в этой игре.

…Из Центра пришло распоряжение продолжить поиск. Вечером было проведено совещание командиров. Руководить операцией было поручено капитану спецназа внутренних войск Игорю Задорожному, позывной Агат. Начало операции было назначено на четыре часа утра.

Рассказывает офицер спецназаАлександр:

«В тот день мы были готовы уже к тому, что возникнет, возможно, какая-то нештатная ситуация. Поэтому и группа была снаряжена соответствующим образом, и сами мы были готовы к этому. Но, конечно, такого исхода событий ожидать мы не могли».

Продолжает капитан спецназа внутренних войск Игорь Задорожный:

«Вместе с оперативным работником нас было 18 человек. На засеченную точку мы вышли где-то в 8.20».

Мой собеседник — офицер спецназаАлександр. Он вспоминает:

«Передовая группа шла метрах в 15. Мы вместе с Игорем находились в центре».

Группа была уже на подступах к базе боевиков. Оставались считаные минуты. Внезапно Игорь почувствовал, как земля сыпется ему на голову. Он увидел себя лежащим в воронке.

Офицер спецназаАлександрпродолжает:

«Взрыв был очень сильный. Игоря буквально подбросило, и такое было ощущение, что его переломило пополам. Нам повезло, что фугас был безоболочный, потому что иначе потери были бы значительно больше. Значительно серьезнее».

База усиленно охранялась боевиками. Все подступы к ней были заминированы. Боевики открыли стрельбу. Группа заняла круговую оборону. Все это время Игорь находился в сознании и продолжал руководить операцией.

Рассказывает офицер спецназа Александр:

«У нас не принято своих бросать. Мы бы его вынесли в любом случае. А они поняли, что у нас раненый. И они решили взять всю группу или, по крайней мере, чтобы у нас были еще потери. Огонь был достаточно плотный с нескольких сторон. Пулеметчик у них стрелял. Боевики решили нас все-таки дожать. Стали окружать. И в этот момент было принято решение вызывать артиллерию. Огонь мы вызывали практически на себя. Подошла бронегруппа, которую мы вызвали. Игоря мы погрузили, отправили».

Базу взяли в тот же день. Но Масхадоватам уже не было. Он ушел так быстро, что оставил свой личный архив, спрятанный в стене дома. Когда вскрывали ящик с архивом, никто не предполагал, насколько ценными окажутся документы в нем. Например, была найдена кассета с записью. На ней Масхадовнаграждает Басаева и Хаттабаза дагестанскую кампанию.

Вот список стран, осуществляющих финансирование чеченских боевиков:

— Иордания, Хани Шишани.

— Германия, Ботал Ибрагим.

— Личные счета Шансудина Усуфа.

А вот какие суммы иностранные банки переводили на личные счета боевиков: «Вани Банк», 401 тысяча, 528 тысяч долларов; турецкий банк, 395 тысяч долларов. А вот эту сумму в 700 тысяч долларов турецкий банк перевел на личный счет Басаеваза поход на Дагестан.

Об этих схемах финансирования рассказывал спецслужбам бывший полевой командирРадуевна допросе в СИЗО «Лефортово».

Из показаний Салмана Радуева:

«Вот эти деньги выделялись на эту операцию в Дагестане. Я знаю, что был такой пункт, что деньги за каждый год эскалации будут. Основные центры исламского фонда, как ни парадоксально, в Англии, в Германии».

Игоря Задорожногодоставили в госпиталь. С момента подрыва до операционного стола прошло более пяти часов. Все это время Игорь находился в сознании. Ребята всячески старались поддержать командира.

Рассказывает капитан Игорь Задорожный:

«Я все слышал, понимал, улыбался. Потому что ребята пытались как-то подшучивать там. Там был у нас такой Соловей, контрактник. Он говорил: «Командир, мы еще потанцуем на моей свадьбе. Я вот тут женюсь».

В больнице Игорю сказали, что шансов сохранить обе ноги и руки — нет. Но это его не сломило. Задорожныйпонял, что надо учиться жить заново. Накануне подрыва он дважды снимал мины на растяжке. Третья для него оказалась роковой.

Игорь Задорожныйобъясняет:

«Если бы на этой растяжке подорвался боец, это было бы намного страшнее, я бы себе этого, наверное, никогда не простил».

За героизм и самоотверженность майору спецназа Игорю Задорожномубыло присвоено звание Героя России.

Уже в больнице Игорь узнал, что в ходе операции была ликвидирована большая часть личной охраны Масхадова. Сам Масхадовбыл тяжело ранен. Его переправили сначала в Ингушетию, затем в Турцию. Там же находился и Басаев. Когда объявляли «охоту на волков», никто не предполагал, что она будет идти так долго. И что вожаком волчьей стаи окажется сам Масхадов.

Спецслужбы России в свое время составили список главарей чеченских бандформирований, подлежащих нейтрализации. Из этого списка особенно выделялась шестерка.

Джохар Дудаев, ликвидирован 21 апреля 1996 года. Охота за главарями боевиков началась. Первый в списке — лидер самопровозглашенной ИчкерииДжохар Дудаев.

Сам он горделиво заявлял:

«Перед смертью у меня чувства страха нет. Есть только страх перед одним, уже давно: оказаться больным, старым, беспомощным. И умирать вот в таком качестве».

Разработкой ликвидации Дудаевазанялись еще в начале первой чеченской кампании. Но подобраться к осторожному генералу было крайне тяжело. Его окружали только верные ему люди.

Вот что нам рассказывал депутат Государственной думыв 1996 году Константин Боровой:

«Внедрения были, мне Дудаев об этом рассказывал, попытки внедрения. Известно, что один полевой командир находился под полным контролем спецслужб. Которого потом арестовали и выкрали».

Депутат Государственной думыКонстантин Боровойв то время часто бывал в Чечне, где вел переговоры с Джохаром Дудаевым. И естественно, эти встречи не могли остаться незамеченными со стороны российских спецслужб.

Константин Боровойпродолжает:

«Один раз после очередной поездки офицеры меня тоже пытались допрашивать. Их интересовало, где он находится, его режим, его расписание. Но я, естественно, ничего не мог сказать, потому что я переговорщик. Я не могу выступать в качестве их агента».