Фиона Хилл - Шесть масок Владимира Путина

В то время как правительство Ельцина развязало войну в Чечне и встряло в бесконечное перетягивание каната с Приморским краем, внешняя политика страны тоже начала давать сбои. Русские междоусобные конфликты и экономическая слабость ограничили возможности России влиять на международные отношения. В конце 80-х лидер СССР Михаил Горбачев и советский министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе провели прямую связь между внутренней и внешней политикой. Чтобы обеспечить получение международной финансовой помощи для реструктуризации и оздоровления экономики, они оставили традиционную советскую конфронтацию с западными странами и вместо этого сфокусировались на разрядке международной напряженности [39]. Первоначально Борис Ельцин и его министр иностранных дел Андрей Козырев придерживались во внешней политике схожих принципов. На начальных стадиях «шоковой терапии» взаимоотношения с международными финансовыми и политическими организациями и Соединенными Штатами имели наибольший приоритет. 1 февраля 1992 года президент Борис Ельцин и американский президент Джордж Буш-старший опубликовали совместное заявление о том, что Россия и США больше не враги. Они объявили о начале новой эры стратегических партнерских отношений.

Однако после того, как отношения между странами омрачились несколькими международными кризисами, оптимизм от этого партнерства быстро превратился в фикцию. Вскоре после распада Югославии полномасштабный вооруженный конфликт возник в Сараево, столице вновь созданного государства Босния-Герцеговина. ООН наложила санкции на Сербию, прямую наследницу Югославии и союзника России еще с царских времен, которая открыто поддерживала отряды сербских националистов. В июле 1992 года в конфликт вступили миротворческие силы ООН, вызвав сильную негативную реакцию Москвы. Консерваторы и националисты в Думе протестовали против такого предательства интересов России на Балканах. Отношения страны с соседями поменяли тональность на более жесткую.

Термин «ближнее зарубежье» был введен в оборот министром иностранных дел Козыревым для обозначения бывших советских республик. Действия русского правительства были направлены на то, чтобы гарантировать интересы России в этих странах [40]. На встрече Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (OSCE), проходившей в декабре 1992 года в Стокгольме, Козырев выступил перед своими коллегами с речью, составленной так, чтобы они ясно поняли новые настроения Москвы. Он подчеркнул, что внешняя политика России будет настойчивой, подтвердил, что Москва будет по-прежнему поддерживать Сербию, заявил, что правительство Российской Федерации считает все постсоветское пространство своим, и зарезервировал за своей страной право поддерживать свое влияние как военными, так и экономическими способами [41]. К этому времени неприятие русским парламентом «шоковой терапии» достигло апогея. Общее мнение как Думы, так и правительства было таково, что Запад относится к России как к развивающейся и второсортной стране. Несмотря на повторяющиеся обещания оказать существенную финансовую помощь, США и международные финансовые организации оказались неспособны в достаточной степени смягчить последствия экономических реформ в России [42]. Лишившись иллюзий, правительство Ельцина решило переориентировать внешнюю политику с Запада на страны, возникшие на территории бывшего Советского Союза, стремясь сохранить то, что осталось от былого влияния Москвы в этом регионе.

Ельцинская инициатива по сближению была отвергнута странами «ближнего зарубежья». После распада СССР команда Ельцина считала, что с созданием Содружества Независимых Государств (СНГ) удалось создать механизм постсоветской региональной интеграции под эгидой России. Но все пошло не совсем так, как планировалось. Большинство членов СНГ видели эту организацию или как способ предотвратить отвратительный конфликт в югославском стиле, или как начало обоюдного цивилизованного развода. Страны Прибалтики: Эстония, Латвия и Литва, аннексированные СССР перед Второй мировой войной, что было признано ООН незаконным [43], отказались вступить в СНГ. Вместо этого они обратили свои взоры на членство в Евросоюзе и НАТО. Грузия тоже сначала отказалась вступать в СНГ. Молдова и Азербайджан согласились только на ассоциированное членство. Украина, вторая по важности бывшая советская республика, присоединилась к СНГ, но тут же сцепилась с Россией из-за раздела бывшего советского Черноморского флота, базировавшегося в Севастополе, на принадлежавшем ей Крымском полуострове [44].

Чуть позже начались столкновения между этими новыми странами и различными сепаратистскими отрядами, в которые Москва оказалась втянутой. Вооруженный конфликт вспыхнул между Азербайджаном и этническими армянами в Нагорном Карабахе. По соседству началась война Грузии с двумя ее автономными областями – Южной Осетией и Абхазией. В Молдове разгорелись бои между силами, лояльными новому правительству, и сепаратистами Приднестровья. Войска дислоцировавшейся в Приднестровье 14-й советской армии были вынуждены вмешаться [45]. Генерал Александр Лебедь, командующий 14-й армией, стал широко известен в России за его попытки развести воюющие стороны и защитить военные объекты и склады с вооружением. Чуть позже началась гражданская война в Таджикистане [46].

Этнические конфликты в постсоветских республиках обострялись конфронтацией между Москвой и Эстонией с Латвией по поводу статуса русскоговорящих жителей этих стран, приехавших туда после Второй мировой войны. Обе страны приняли законы, требующие выполнения определенных, в том числе и языковых, требований для получения гражданства. В ноябре 1992 года ООН приняла резолюцию, призывающую Москву вывести все бывшие советские войска с их территории. Правительство Ельцина попыталось привязать вывод войск к своему спору с прибалтийскими странами. Если иммигранты получат гражданство – войска будут выведены, в противном случае они останутся до тех пор, пока проблема не будет решена [47]. На сентябрьской Ассамблее Организации Объединенных Наций 1993 года министр иностранных дел Козырев проявил еще большее упрямство. Он заявил об «особой ответственности» России за защиту русскоязычного населения (включая Приднестровье и Прибалтику) и потребовал от ООН признать за Россией первенство в будущих возможных миротворческих миссиях в бывших советских республиках [48]. Эти попытки не принесли никаких результатов. Постоянное давление Запада, включая угрозы не дать кредиты, жизненно необходимые для реализации программы экономических реформ, в конечном счете возымели действие. Последний солдат из состава бывших советских частей покинул Прибалтику 31 августа 1994 года [49].