Александр Солженицын - Русский вопрос на рубеже веков [сборник]

Едва-едва достаивает кое-где наша высшая наука, но гибнут её совершеннейшие установки: нет средств даже на их поддержание. Крупные учёные объявляют голодовки, директора НИИ кончают с собой от отчаяния, да нет! самоубийство тут — общегосударственное: наша обезумевшая власть закалывает насмерть будущее России. Талантливая учёная молодёжь уезжает за границу, разрушая преемственность научных школ. Студенты — и вовсе голодают. — Вся культура? библиотеки? музеи? — перечень наших провалов тут только начат.

Вся больничная медицина сверху донизу истощена в медикаментном и аппаратном запасе, она всё недоступней для пациентов без больших денег и самих врачей заталкивает в последний измот. Чернобыльские «ликвидаторы», самоотверженно отдавшие здоровье на исправление государственного недомыслия, став ненужными, теперь могут умирать и без пособия. Ещё недоступнее по деньгам становится для людей право похорониться — в гробу, да даже и без гроба.

А что не показное — это демографическое крушение, даже просто зловещее вымирание,и не всех российских народов, а преимущественно славянских. Как показывает статистика последних лет, именно этнические русские вымирают — и с каким темпом? Начиная с 1993 перевес смертности русских над рождаемостью достигает миллиона в год. Годовая убыль — как если бы в России бушевала гражданская война. Такое падение населения не происходило нигде в мире после Второй Мировой войны. И по всем данным, оно будет происходить и впредь, в обозримые десятилетия: не видно причин, почему бы ему измениться. (Ещё приток русских беженцев несколько прикрывает убыль.) И разве наших речистых политиков — это вымирание волнует? Кто из них пытался его остановить? создать устойчивые условия бытия, в которых народ мог бы сохраняться?

Падение рождаемости у русских — также не виданное в мире. Весь XIX век и начало XX приходилось 7,5 рождений на одну русскую женщину (было немало семей с 12–14 детьми); за одно поколение население увеличивалось в полтора раза. А сегодня русские семьи большей частью однодетны, а рождения на одну женщину дошли до 1,8–1,4, тогда как 2,15 — роковая грань воспроизведения, ниже неё — вымирание. Приводят расчёты, что к середине XXI века доля русских в Федерации составит уже меньше половины [65] В.И. Козлов. — В сб.: Русский народ… с. 66. .

Всё чаще рождаются дети физически недоразвитые или умственно отсталые. Официально признанный (заниженный) уровень: у нас 20 умерших младенцев на 1000 родившихся (в развитых странах 8-12). У горожан — больше проявляется падение рождаемости, у сельских — больше вымирание. Продолжительность жизни мужчины (правда, она падает ещё с 70-х годов) достигла 57 лет. (Как в Индии, Индонезии, частью в Африке, а кое-где в Африке выше нашего.) Женщин стало на 9 миллионов больше, чем мужчин, — и этот разрыв будет расти. А мужская смертность — от чего только не приваливает. И от спаивания недоброкачественным спиртом (мудрость правительства); и от частых аварий на всё ветшающем производстве (успех реформ, нищета государства): производство само по себе становится жизнеопасным; и от жизненной тоски, неспособности прокормить семью, от потери веры в себя (десятки тысяч самоубийств в год).

По словам врачей, новопоступающие больные приходят с формами болезней всё более тяжёлыми, и болеют тяжче. И часто объясняют: «Давит это всё…»

А каково достаётся сотням тысяч потерянных, мечущихся молодых людей? (Знаю случаи: молодые кандидаты наук — в бомжах.)

И — кто же властен надо всем, что совершается в стране? Сказать ли — исполнительная власть, законодатели и банкиры? или сказать одним словом — олигархия? во всех случаях будет ясно, что эта сплотка корыстных людей бесконечно равнодушна к судьбе подвластного им народа, и даже к тому, выживет ли он вообще или нет.

И во всё это наше сумрачное бытие — ожидаемыми струями жизни и культуры льётся голубое мерцание с экранов телевидения, единственная реальная связь распавшейся страны. И — что же в нём ободрительного и питающего нас? Пошлость и пошлость в избытке. Рекламы «красивой жизни» — дразнящей марсианской нереальности для 98 из 100. Мелькание судорожных фигур. Низкосортные импортные «сериалы». Духовные эрзацы. Дичь, в которой тонут клочки культуры. Культ наживы, наживы и проституции. Или обезумелые пиры столичных удачников, выставленные на показ ограбленной провинции и деревне, миллионерская похвальба. Или комичное шумное само-теле-награждение…

Известно: На тухлое — нет приправы. Глотать — несносно, народ ненавидит эти ящики, а деться некуда.

А ещё же есть СМИ (новое оборотистое словцо), ныне переподчинённые, от Главлита — к олигархам, — впрочем, и слабые в распространении на российские пространства. И внимание этих средств — почти только на уровне заметных личностей, интриг, подвохов, ходов или уж слишком кричащих случаев.

А то предложат такой анализ — пожалуй, озноб возьмёт. Вот, в газете с выразительным названием «Иностранец» [66] «Иностранец», 16.4.1997; Е. Ихлов, раздел «Идеологемы». — да, общий взгляд, что́ представляет сейчас Россия и что ей грозит. «Национал-шовинистическая идеология» — к счастью, не грозит: не прививается она на российской почве. (Наконец поняли.) А вот где опасность: Россия как модель человечества — стала слишком разнородна: в ней Первый, Второй и Третий миры. (И правда: опаснейше разнородна.) Наш «первый мир» — это «локомотив модернизации и вестернизации», «политический, финансовый, информационный гегемон» — Москва. Подобие «второго мира» — Петербург, Екатеринбург, Нижний Новгород и Самара. А на «третий мир» всё более похожи остальные пространства России: Юг, Восток (значит, и вся Сибирь, да и Север обезлюженный сюда, а куда ж ему?), ещё «деградирующие пригороды и малые города». Вот этот-то «третий мир» и есть опасность для нас, для Первого и Второго, и «надо не проморгать»,как бы там не родилась «невообразимо причудливая комбинация из лозунгов» маоистов и «писателей-деревенщиков»(??). Не проморгать! приготовиться к обороне от этой тёмной массы или заблаговременно раздавить её?.. (В большой статье даже и не промелькнула такая мысль: а может, помочь им, беднягам, от избытка локомотивных сил?)

Страна живёт своей пригнетённой жизнью (семья, питание, огород), никак не соприкасаясь с жизнью развязных верхов. У людей полная обезнадёженность во всяких выборах, что могут они принести какое-то добро. Полное равнодушие к государственным делам. Реальных прав маленького человека никто не защищает и не защитит. Во множестве малых городов — удушающая безработица, невозможно найти себе применение. Ветераны великой войны, пенсионеры, бывшие жертвы сталинского Гулага — волокут жалкое существование и щурятся, как недавние сопляки раскатывают в иностранных автомобилях и швыряют деньги в кутежах. Да, в этом бесформии общественного поведения есть и наследие — от долгого обмирания в коммунистическую эпоху, но новая эпоха впрыснула свою отравно расслабляющую дозу.