Борис Тетенбаум - Гений зла Гитлер

И вот тут-то начались проблемы.

В теории все обстояло прекрасно. В 20-е годы итальянский генерал Джулио Дуэ выдвинул стройную теорию господства в воздухе. Первая мировая война закончилась в 1918-м и показала, как безумно трудно в индустриальный век пробиваться через сплошные позиционные линии фронтов. Ну так не лучше ли не делать этого, а просто взять и разбомбить с воздуха заводы, на которых производится все вооружение врага?

Джулио Дуэ считал это самоочевидной истиной.

И его интересовало даже не доказательство первоначального тезиса, а скорее логическое обоснование приоритетов в выборе целей. Исходить надо из того, что противник не дурак и тоже понимает, что разрушение индустриальной базы врага имеет важнейшее значение. Значит, им надо не дать такой возможности. Из чего логически вытекало, что первой целью бомбардировщиков, условно говоря – стороны «А», должны быть бомбардировщики стороны «Б». Или еще лучше – ее авиабазы. Ну а уж дальше – по обстановке. И беспокоиться о поражении избранной цели особо не следует, потому что, как думал Джулио Дуэ: « Бомбардировщик всегда прорвется ».

Вот этот тезис оказался очень быстро оспорен.

За всю историю человечества, богатую на изобретения самого разного оружия, еще ни разу не было случая, когда какой-нибудь новоизобретенный «меч» немедленно не натыкался на какой-нибудь новоизобретенный «щит» – и с бомбардировщиком случилось то же самое. В конце концов, один самолет может быть сбит другим, и истребители появились в небе еще во времена Первой мировой войны. К ним добавились зенитные орудия, прожектора, а потом и радары – все вместе это и стало «щитом», системой противовоздушной обороны.

В ходе первой в истории «битвы в воздухе по системе Дуэ» в 1940 году англичанам пришлось главным образом защищаться, и они на практике усвоили урок, что Дуэ был неправ и что бомбардировщику бывает трудно пробиться к защищенной цели. Но когда в 1941-м они сами перешли в наступление в воздухе, оказалось, что есть проблемы и посложнее, чем пробиться к цели.

Например, в цель надо попасть.

Исходя из результатов испытаний на полигонах, английское бомбардировочное командование считало, что при правильном прицеле сброшенная бомба с высокой вероятностью попадает в круг радиусом в 1000 ярдов – что примерно соответствует 900 метров [1].

Не сказать, чтобы это было так уж прекрасно, но в августе 1941 года Черчилль велел провести проверку этого заявления независимыми от ВВС экспертами. Те взялись за анализ фотосъемок, сделанных во время бомбежек, и пришли к выводу, что не более 10 % бомбардировщиков Королевских Военно-воздушных сил подошли на расстояние меньше 5 миль (или 8 километров) к намеченной цели.

Черчиллю стоило большого труда спасти бомбардировочное командование от расформирования – ресурсов в Англии отчаянно не хватало, и очень многие полагали, что незачем расходовать материалы и труд на строительство мощных самолетов дальнего действия, которые только и делают, что бомбят в Германии пустоши.

Черчилль с этим не согласился – он считал стратегическую авиацию единственным наступательным оружием, которое в данный момент есть у Англии. Но авиационному командованию была устроена изрядная головомойка, и его требование о доведении числа бомбардировщиков с 1000 машин до 4000 было отклонено. Черчилль заметил, что куда лучше учетверить точность попадания – это даст такой же эффект.

Командование серьезно рассмотрело возникшую ситуацию и решило, что если попасть в такую цель, как завод, пока что невозможно, то уж по городу оно не промахнется. Как оказалось – и это заявление было чрезмерно оптимистичным.

Попасть по городу днем действительно не составляло труда, но вот подойти к нему в светлое время суток стоило таких потерь, что охота пробовать быстро сошла на нет. Бомбардировочные эскадрильи теряли иной раз до трети своего состава, и получалось, что у экипажей оказывалось мало шансов пережить даже два-три боевых вылета.

Волей-неволей пришлось перейти на ночные бомбежки, и тут оказалось, что существующие системы управления и наведения недостаточно точны и что им нужна помощь.

С этим в конце концов тоже удалось справиться.

Наземные службы занимались формированием «радиолучей нацеливания» . В придачу к этой мере была предпринята и другая – формирование специальных авиационных групп самолетов-следопытов – «Pathfinders», оснащенных высокоточными приемниками их излучений. К этому вскоре добавили и поисковый радар, сканирующий местность, – а «следопыты» в качестве вооружения получили зажигательные бомбы, создающие пламя различных цветов.

Такие группы летели впереди бомбардировщиков, находя и обозначая для них цели.

Бомбы теперь сбрасывались не просто так, а с тщательно спланированным расчетом. Анализ результатов немецких бомбежек Лондона выявил, что основным поражающим элементом были не сами бомбы, а возникающие в результате их падения пожары. Поэтому в первой волне английских бомбардировщиков шли самолеты, несущие 5-тонные бомбы, так называемые «блокбастеры», или «сносители кварталов».

Но основной функцией этих бомб было не «снос квартала», а банальное выбивание стекол.

Это создавало сквозняки и способствовало успеху следующей волны самолетов, сбрасывавших главным образом зажигалки. А чтобы пожарным не пришло в голову заняться тушением пожаров, к зажигалкам прибавлялась и доля осколочных бомб, нацеленных на уничтожение спасательных команд.

И все это шло по нарастающей – если в 1940 году на Рейх было сброшено 13 тысяч тонн английских бомб, то в 1941-м – 31 тысяча. A в 1943-м на города Германии англичане сбросили уже 157 тысяч тонн бомб. Вот тогда-то и случилась «Гоморра» – Гамбурга не стало.

Строго по Марксу – количество перешло в качество.

Процесс постепенного «обучения английской авиации» описан тут в таких деталях главным образом потому, что он был типичным и для иных фронтов, помимо того, что развернулся в небе над Рейхом.

В мае 1943 года немецкие подводные лодки резко сократили свою деятельность в Атлантике – за месяц флот адмирала Дёница [2] потерял больше сорока боевых единиц. Атаки на конвои, которые теперь защищались сотнями военных кораблей и тысячами самолетов, пришлось прекратить – продолжать в том же духе и дальше для немецкого подводного флота было бы самоубийством…

В том же мае 1943 года немецкое наступление под Курском оказалось остановленным: несмотря на громадные потери, русские танки все-таки возобладали над новейшими германскими «Тиграми», и «летнее наступление вермахта» не состоялось.

Но от всех этих примеров перехода « количества военных материалов » в « качество побед » история с английской авиацией отличается вот чем: непосредственной целью военных действий стало население Рейха.