Борис Тетенбаум - Гений зла Гитлер

Судьба Рейха зависит только от меня ».

Речь закончилась утверждением, что никогда еще Германия не была настолько сплоченной вокруг своего вождя, настолько единой в своем стремлении к победе. Сейчас не 1918 год – революция в Германии невозможна.

И Германия победит…

После выступления Гитлер пожелал встретиться с фон Браухичем и Гальдером. Он не дал им говорить, а просто разругал за «отсутствие веры» и сказал, что вот флот и Люфтваффе твердо стоят на стороне фюрера, а в руководстве сухопутных сил он чувствует колебания. И что он этого не потерпит.

Фон Браухич немедленно предложил свою отставку.

Принимать ее Гитлер отказался, а просто велел ему вернуться к своим обязанностям и выполнить свой долг солдата.

Франц Гальдер взвесил ситуацию – как всегда, холодно и объективно. Он пришел к выводу, что в одном отношении Адольф Гитлер безусловно прав – революция в Германии невозможна, да и для осуществления успешного путча шансы тоже ничтожно малы. И он вернулся к своим обязанностям, связанным, в частности, с планом «Гельб», и обьективно рассмотрел «поправку Манштейна», и счел ее рискованной, но приемлемой.

10 мая 1940 года план был приведен в исполнение.

Примечания

1. Имеется в виду OKH ( нем. Oberkommando des Heeres), Верховное [главно]командование сухопутными войсками вермахта, организация, которую в описываемый период возглавлял генерал Франц Гальдер. Адольф Гитлер в 1938 году создал еще один Генштаб, OKW, Верховное командование вермахта ( нем. Oberkommando der Wehrmacht, OKW), подчинявшееся непосредственно Гитлеру и называемое «Ставкой фюрера». Оперативным отделом OKW заведовал Йодль.

2. Panzerkampfwagen I (Pz.Kpfw.I, Pz.I; транслитерируется как Панцеркампфваген I) – германский легкий танк 1930-х годов. В западной литературе распространено также название Panzer I (Панцер I), в советской литературе традиционно обозначался как Т-1.

3. О Гальдере в СД вряд ли знали что-то конкретное, но настроение, конечно, чувствовали.

То, что случилось во Франции в следующие 44 дня – от 10 мая 1940 года до 22 июня 1940 года, – получило название блицкрига. Название родилось позже, чем то, что оно определяло, и представляло собой гибрид из двух немецких слов: «блиц» – «молния» – и «криг» – «война».

То есть молниеносная война – и таковой она и была.

Неизвестно, кстати, кто изобрел сам термин, «блицкриг». Одним из возможных авторов мог бы считаться Фридрих Штернберг ( нем. Friedrich «Fritz» Sternberg), видный экономист и социолог. Ну, в Германии образца 1940 года его работы признания получить не могли – он был сразу и марксист, и еврей, и политический эмигрант, нашедший убежище во Франции.

Но надо сказать, говорил он такие вещи, что в принципе с ним согласился бы и сам фюрер.

Штернберг доказывал, что у Германии нет ресурсов для затяжной войны и что в случае вооруженного конфликта вся ее надежда только на молниеносную победу. Он это самым убедительным образом и доказывал в своей книге «Германская военная мощь» [1], которая в первый раз увидела свет в Лондоне в 1938 году в английском переводе.

Особого внимания на книгу не обратили. Но что говорить о книге экономиста-беженца, когда книгу Гудериана «Внимание, танки!», вышедшую много раньше, тоже с карандашом в руках никто не изучал. Разве что коллеги по иностранным армиям вроде Шарля де Голля.

Но ему не повезло – его идеи во Франции не пригодились [2].

И это очень сказалось на результатах, что можно продемонстрировать на наглядном примере. В самом начале кампании, 12–13 мая 1940 года, танковый корпус Эриха Гепнера в Бельгии, у Маастрихта, столкнулся с французским 1-м кавалерийским корпусом.

Ну, кавалерийским он только назывался – на самом деле это было танковое соединение.

Основным французским танком, задействованным в бою, был S-35 (Samua), основным немецким – Panzer-3. Численный перевес был у французов – 174 машины против сотни немецких. Качественный перевес в технических характеристиках тоже был на французской стороне – их танк имел и куда более толстую броню и гораздо более мощное орудие.

Тем не менее победы они не добились, а вскоре и вовсе отступили.

Как оказалось, в конструкции французского танка имелся важный недостаток: в башне помещался только один человек, который служил сразу и командиром, и наводчиком орудия, и заряжающим. И в горячке боя он со всеми тремя своими функциями справлялся не лучшим образом.

А в немецком танке в башне действовало трое, и командир занимался только своим прямым делом – командовал танком. К тому же в немецких частях – спасибо Гудериану, бывшему связисту, – в танках была внедрена двухсторонняя радиосвязь, и они могли гораздо лучше координировать свои действия, чем их противники. Но все-таки под Маастрихтом французам удалось добиться своего рода «ничьей» [3].

Куда хуже их дела пошли южнее, на направлении, выбранном Манштейном.

Вот тут понятие «блицкриг» было продемонстрировано во всей своей красе. На слабые второсортные части французских войск, занимавших, казалось бы, самый спокойный участок фронта, с неба обрушились бомбардировщики Люфтваффе. Ю-87, изготовленный фирмой Юнкерса, получил название «штука», по аббревиатуре с немецкого ( нем. Sturz kampfflugzeug – пикирующий бомбардировщик).

Эту модель испытали еще в Испании, в ходе тамошней Гражданской войны.

Ю-87 специально задумывался как оружие поддержки наземных войск, соответственно, был неприхотлив, мог взлетать даже с не очень оборудованных аэродромов и использовался как «летающая артиллерия» – с пикирования он с высокой точностью укладывал бомбы в намеченную цель.

Англичане очень ощутили эту особенность во время норвежской операции – их корабли теперь опасались подходить близко к такому берегу, где имелись немецкие аэродромы.

Самолеты Ю-87 хорошо показали себя и в Польше, но истинную свою силу они продемонстрировали в мае 1940 года. Французские позиции они буквально сметали с лица земли – да еще и наводили панику устрашающим звуком сирены.

А вслед за бомбардировщиками в дело вступали танки.

В свое время Гудериан буквально дрался с пехотными генералами чуть ли не за каждый мотоцикл – он настаивал на том, что все моторизованные средства должны быть сосредоточены в танковых дивизиях. Что это, собственно, такое – танковая дивизия, было не вполне ясно, имелись самые разные варианты их численности, состава и организационной структуры. Но Гудериан твердо стоял на своем – танки есть отдельный род войск, «Panzerwaffe», и не они должны приспосабливаться к требованиям пехоты и артиллерии, а наоборот – пехота и артиллерия должны следовать за танками с максимально возможной скоростью.