Дмитрий Тренин - Россия и мир в XXI веке

Конечно, полностью сбрасывать со счетов телевидение невозможно, да и нецелесообразно. Даже в условиях, когда основные каналы предпочитают жесткие жанры работы, задачу образования элит и граждан может взять на себя Общественное телевидение России (ОТР). В принципе, ОТР могло бы занять на российском телевидении ту нишу, в которой в США с успехом работает Public Broadcasting Service (PBS). Однако для того, чтобы не оказаться фейком, это требует определенной независимости ТВ от власти, что в рамках существующей системы совершенно немыслимо. Возможно, легче создать радиоаналог Общественного телевидения, который бы компетентно, спокойно и доходчиво рассказывал бы слушателям о международных отношениях, стал бы площадкой для живого экспертного диалога.

Особняком стоит международное вещание. В принципе, его роль заключается в разъяснении международной аудитории внутренней и внешней политики страны и пропаганде этой политики. Существующее агентство «Россия сегодня» – не традиционный «голос Москвы». Оно мало похоже на такие аналоги, как Deutsche Welle, France 24 или китайское CCTV. В отличие от них, RT – это скорее наследник «Голоса Америки» времен холодной войны, но на совершенно иной технологической основе и в абсолютно иной социально-политической и информационной среде. Оно пытается дать западному зрителю точку зрения, альтернативную мейнстримной, предоставляя эфирное время всевозможным критикам западного общества и диссидентам, зачастую маргинальным.

Экспертное сообщество России, занятое международной проблематикой, сравнительно велико и многообразно. Оно включает академические и ведомственные институты, созданные во времена СССР как интеллектуальный ресурс руководства страны. В него входят ведущие университеты России, где существуют соответствующие кафедры и работают подготовленные кадры. В послесоветский период появились многочисленные экспертно-аналитические структуры, «мозговые центры» (think tanks), специализирующиеся на тех или иных направлениях прикладных исследований. Вместе с тем необходимо отметить невысокий уровень большинства центров и их сотрудников. По сравнению с позднесоветским периодом очевиден заметный регресс.

Профессиональное сообщество объединено в рамках нескольких общероссийских структур, таких как Совет по внешней и оборонной политике (СВОП) и Российский совет по международным делам (РСМД). Бывшие дипломаты организовали Внешнеполитическую ассоциацию (ВПА). Особенно активным был в 1990-е годы СВОП, который сумел объединить в своем составе представителей разных политических сил, идеологических течений и групп интересов. СВОП в свое время внес существенный вклад в формирование общенациональной платформы по широкому кругу стратегических проблем внешней и оборонной политики.

Связь между сообществом и государством формально должны поддерживать научные советы, которые существуют при МИДе и Совете безопасности РФ, общественные советы при Министерстве обороны и других ведомствах. Наряду с этими официальными советами большое значение имеет неформальное общение экспертов и практиков. Эти группы обычно слабо соприкасаются друг с другом и имеют поверхностное представление друг о друге. Введение в практику стажировок исследователей при внешнеполитических учреждениях и, наоборот, практиков – в «мозговых центрах» может изменить ситуацию к лучшему, поскольку усиливающаяся закрытость государственной бюрократии (а внутри нее – бюрократии отдельных ведомств) ведет к общей косности мысли.

Подводя итог, нужно прежде всего отметить архаичность и опасность ситуации, когда важнейшие для страны (а иногда и для мира в целом) внешнеполитические решения принимаются одним человеком. Украинский кризис продемонстрировал это особенно наглядно. Речь идет конкретно об отсутствии на протяжении десятилетия внятной политики по отношению к важнейшему соседнему государству; об ошибочности исходных позиций («русские и украинцы – один народ») и нереалистичности целеполагания («Украину – в ЕАС») в период, непосредственно предшествовавший кризису; о крайней рискованности курса, сосредоточенного на одном-единственном партнере в Киеве (президенте Януковиче); об отсутствии «плана В» в случае неудачи; о сверхреакции в момент кризиса, когда ставка Москвы на Януковича оказалась бита; о полном провале проекта «Новороссия»; о привнесении в кризис элемента ядерного устрашения и т. д.

Решать проблему в условиях общей «перезагрузки» политической системы необходимо в рамках Конституции РФ, дающей определенные полномочия Государственной думе и Совету Федерации, которые за последние годы практически полностью отказались от какой-либо самостоятельной роли и нужны лишь для озвучивания и оформления уже принятых решений. Это серьезное отступление от Конституции должно быть исправлено. Нижняя и верхняя палаты парламента не только имеют право, но обязаны всерьез заниматься вопросами внешней и оборонной политики и политики безопасности. Выдавая главе государства – Верховному Главнокомандующему мандат на применение Вооруженных сил, верхняя палата берет на себя ответственность за контроль над таким использованием.

Российская политическая, деловая и культурная элиты обязаны самим своим положением активно обсуждать внешнеполитическую проблематику и предлагать идеи, способные привести к конструктивным решениям. Деловое сообщество и СМИ, религиозные организации и профессиональное экспертное сообщество должны не только наблюдать со стороны за маневрами Кремля и работой МИДа и других ведомств, но и давать свою оценку и выступать с предложениями. Сегодня перед глазами элит и профессионального сообщества – огромный массив неосмысленного материала о той ситуации, в которой оказалась Россия в мире, и именно они, а не заваленные текущей работой чиновники обязаны дать обществу адекватную картину мира в его динамике. Это потребует существенного повышения квалификации «осмыслителей», поскольку нынешняя российская экспертиза по большинству международных вопросов гораздо ниже среднего мирового уровня.

Выход из двойного кризиса российской внешней политики заключается не в одномоментном примирении с Западом и урегулировании на Украине. Возвращение к статус-кво, существовавшему на 1 января 2014 года, уже невозможно. Более того, сам статус-кво уже задолго до наступления 2014 года был неудовлетворительным и со временем становился все менее устойчивым. России нужно искать новое внешнеполитическое равновесие, причем не исключительно в атлантическом или евразийском, а в глобальном контексте.