Вали Наср - Необязательная страна

На протяжении всего этого времени взаимосвязь экономических реформ и успешной демократизации была четко подмечена в ходе так называемого консенсуса в Вашингтоне, в соглашении между международными финансовыми институтами и мировыми державами, возглавляемыми Соединенными Штатами, для продвижения системы реформ, которые изменили бы структуру экономики, общества и, следовательно, политики. Этот консенсус подвергался мощной критике за его крайности и за ту боль, которую в результате пришлось пережить многим странам. Однако этот консенсус предлагал преимущества четкого направления в международное сообщество и всем странам, стоящим перед переменами, – понимание того, в каком направлении они хотели двигаться и как им этого достичь.

Демократия и стабильность на Ближнем Востоке нуждалась в такого же рода направлении и в такого же уровня вложениях. Без экономических перемен брожение демократии не имело никаких шансов на успех. Ни одна из демократических волн, сравнимых с «арабской весной», не достигала успеха без экономической реформы. Напомним, что речь идет, если уж на то пошло, о застойном экономическом развитии, хронической массовой безработице и вытекающей отсюда безысходности, которые подпитывали протест против задеревеневших арабских диктатур 193. И Америка возлагала вину за атаку 11 сентября на то же отсутствие перспективы и экономическую стагнацию 194. А сейчас, когда экономическое расстройство создавало возможности больше для перехода к демократии, чем для набора рекрутов для исламского экстремизма, западной поддержки не было и в помине.

Нигде западное безразличие не было таким очевидным, как в Египте. Никто не спорил, что арабская демократия победит или потерпит поражение именно в Египте. Это самая многонаселенная и интеллектуально и политически самая влиятельная арабская страна. Результаты в Египте определили бы тот факт, что изначальный посыл «арабской весны» оказался бы поддержанным и подхваченным или, наоборот, пропал бы в борьбе за власть между военными кругами и исламским движением.

Египет начал пристрелочный процесс экономической реформы во время последнего десятилетия пребывания у власти Мубарака 195. Те реформы были в большей степени виновны в возникновении протестов – примерно четырех тысяч забастовок трудящихся и протестов между 1998 и 2011 годами 196. Из-за реформ была ликвидирована система социальной защиты для рабочих, однако расширился частный сектор и вырос средний класс, который, как средний класс повсюду, требовал больших свобод. Египтяне из числа среднего класса были первыми в стране, кто воспринял пример Туниса, организовав направленные против Мубарака демонстрации, собиравшие огромные толпы обозленных бедняков, обвинявших надолго задержавшегося на своем посту стареющего президента в утере рабочих мест и системы социального обеспечения из-за экономических реформ.

Проводившиеся Мубараком реформы не зашли еще так далеко к январю 2011 года, когда демонстранты заняли площадь Тахрир, и чего бы они там ни достигли, они были смыты под экономическим воздействием протестов, падением Мубарака и последовавшей нестабильностью. Политические беспорядки ввергли Египет в состояние кризиса. За первый год после ухода Мубарака темпы роста экономики страны упали до 0,8 % 197, а ее ВВП упал на 4 %, обрабатывающая промышленность – на 12 %. Экономика лишилась миллиона рабочих мест; безработица выросла до 15 % (25 % для молодежи) 198. Капиталовложения сократились на 26 %, иностранные инвестиции при этом тоже уменьшились (с 6,4 миллиарда долларов в 2010 году до всего лишь 500 миллионов долларов в 2011 году 199). Значительное падение внутренних и иностранных капиталовложений поставило правительство перед лицом расширяющейся дыры в размере 11 миллиардов долларов в его финансовых делах во второй половине 2011 года 200. Число туристов сократилось почти вдвое – серьезная проблема, когда, как это имеет место быть в Египте, 11 % ВВП приходится на туризм. И не удивительно, что дефицит бюджета правительства резко вырос до 11 миллиардов долларов (10 % ВВП, самый большой дефицит в арабском мире). Все это вместе с оттоком капитала, продолжающимся из-за постоянной политической нестабильности, вызвало сокращение золотовалютных резервов с довольно высокой цифры в 43 миллиарда долларов до 15 миллиардов 201. Учитывая, что двое из каждых пяти египтян живут на доходы менее чем два доллара в день, действие такой встряски было довольно ощутимым.

Но ситуация усугубляется: половина населения Египта, 83 миллиона человек, – это молодежь моложе 24 лет. Среди безработных в стране почти 90 % молодежи, а две трети вообще никогда не приступали к работе. Правительство безнадежно разбухло и погрязло в коррупции – на каждого сотрудника правительства на душу населения в Турции приходится 11 сотрудников в Египте, в котором государственные должности для бездельников давно служат в качестве завуалированного социального обеспечения. Находящаяся в удручающем состоянии система образования выбрасывает на рынок труда выпускников, которые не выдерживают конкуренции в современной глобальной экономике.

Египет на грани падения в омут нищеты и нестабильности, если ему не удастся отладить свою экономику и найти рабочие места для своего быстро растущего населения. Чтобы действовать в соответствии с резким приростом молодежи, экономика должна расти быстрее (в пределах 10–11 % в год) и на протяжении гораздо большего периода времени, чем это бывает где-либо в других странах мира. (Фактический прирост в 2012 году ожидается в 1,5 % 202.) Если этого не случится, Египет может столкнуться с социальной нищетой и, что еще хуже, с радикализмом. Если прошлое чему-либо учит, снижающиеся зарплаты, падение по социальной лестнице и растущее неравенство становятся движителями массового исламского протестного движения 203. Нападения со смертельным исходом на американских дипломатов в Египте, Ливии, Тунисе и Йемене антиамерикански настроенными толпами в сентябре 2012 года – это только прелюдия одной из форм радикализма, который может охватить регион, если экономическая стагнация и социальное бедственное положение охватят большинство населения. В период между 1974 и 1984 годами исламский фундаментализм вспыхнул в Египте, в особенности среди городской молодежи. В течение того же десятилетия «белые воротнички» общественного сектора (те, кто работает на государственных предприятиях) ощутили на себе падение заработка на 8 %, а работающие в правительственных учреждениях – на 23 % 204.

Необходимые темпы прироста экономики потребовали бы радикальных перемен. Египет должен был бы открыть свою экономику, сократить свой раздутый и коррумпированный государственный сектор (государственный долг составил 80 % ВВП в 2012 году), реформировать свою юридическую систему и финансовое регулирование, больше вкладывать в образование и инфраструктуру, продвигать приватизацию, развивать торговлю и поощрять прямые иностранные инвестиции.