Андрей Шарый - Дунай: река империй

“Виктория над Дунаем при Вене” вошла в учебники гидротехники. Но практика показала, что усилий фон Векса и Зюсса оказалось мало: дважды в самом конце XIX века, а также в 1954 году уровень воды в Дунае поднимался так высоко, что венские низины затапливало. Кроме того, городу требовались новые безопасные территории на левом берегу. Поэтому в 1972 году опять начались работы по регулировке реки: параллельно руслу прокопали еще один канал шириной двести метров, отделенный от детища Зюсса и Векса долгим и узким, словно игла, насыпным островом Донауинцель. Длиннющий Донауинцель превратился в популярную рекреационную зону – с бесчисленными кабаками, ресторанами, ночными клубами, разными спортивными площадками, пляжами для нудистов и для тех, кто поскромнее.

Дунай в Вене. Рисунок 1875 года.

Набережная Франца Иосифа и Дунайский канал. Открытка 1900 года.

На дунайском левобережье теперь расположены два района Вены из двадцати двух (самые обширные и самые населенные), один из которых символично называется Donaustadt, Дунайский город. Но даже массовое жилое строительство не связало реку с городом в такой степени, чтобы можно было сказать: Вена стоит на Дунае. Скорее, некоторые районы города стоят на дунайских берегах. В 1970-е годы, после того как ООН выбрала столицу Австрии своей третьей после Нью-Йорка и Парижа резиденцией, на пойменных территориях воздвигли Международный центр, в котором разместились дипломаты и чиновники из сотни стран. Неподалеку поставлен фасадом к Дунаю бетонно-стекольный комплекс-квартал Donau Сity – это примерно то же самое, что Москва-Сити, только не такое крутое. В эпоху глобализации подобные постройки, конечно, имеют право на жизнь, они удобны, функциональны, снабжены большим количеством смотровых площадок и ресторанов высокой кухни. Старое русло реки напоминает о прошлом лишь несколькими буро-голубыми кружевами; остров Лобау, сохранив луга и перелески, перестал быть островом; о героизме солдат эрцгерцога Карла напоминает спящий мраморный лев у кирхи Святого Мартина. Две главные площади Донауштадта названы патетически: площадь Героев Асперна и площадь Победы при Асперне.

В центральных кварталах австрийской столицы протекает довольно невзрачная речушка, собственно, она и дала городу имя. Почти круглый год Wein выглядит несерьезным ручьем, русло которого укреплено бетонными плитами так, что парапеты набережной возвышаются над гладью воды метров на пять или шесть. Штука вот в чем: значительная часть речного бассейна расположена на песчаниках Венского леса, а такой тип почвы скверно впитывает влагу. При таянии снегов и сильных ливнях расход воды  [20]в Вене иногда превышает нормативный показатель аж в две тысячи раз. Оттого плевая с виду река была едва ли не опаснее Дуная, распространяя во время половодий всяческую заразу. В конце концов жидкую Вену засунули на дно глубокой каменной канавы, чтобы покойно было гулять по ее берегам, буржуазным, пристойным, обустроенным.

Пратер. Литография 1875 года.

Рядом с обсерваторией Urania Вена впадает в Дунайский канал, который на самом деле не искусственный водоток, а дунайский рукав, давно уже регулируемый шлюзами. В немецком языке понятие kanal вызывает ассоциации с открытой канализацией, поэтому власти не раз пытались переименовать глупую речку, например в Маленький Дунай. Но народная традиция не принимала новых гидронимов. Donaukanal отделяется от основного русла в Дёблинге и возвращается домой через семнадцать с лишним километров, в Зиммеринге, образуя остров, на котором разместились районы Бригиттенау и Леопольдштадт. Теперь это почтенные кварталы для семейных горожан с достатком выше среднего, с респектабельным центром притяжения в виде площади Пратерская Звезда. На площади находятся громадный Северный вокзал и пафосная ростральная колонна с памятником главному адмиралу ныне сухопутной страны Вильгельму фон Тегетхоффу на верхушке. Свои победы барон одерживал на море, но на заре карьеры флотоводца, в годы Крымской войны, командуя колесным пароходом Taurus, патрулировал устье Дуная в районе Сулины.

Половину территории речного острова занимает давший название площади парк развлечений (отряженные под народные забавы бывшие охотничьи угодья императорской семьи, где до сих пор водятся фазаны); этот остров как раз и отделяет от “главной реки” исторический Внутренний город. По сравнению с другими европейскими столицами Вена долго сохраняла в полных порядке и боевой готовности крепостные стены (город все-таки пережил две серьезные османские осады)  [21], а потому до середины XIX века к востоку от Дунайского канала системно не развивалась. На острове селились полезные Габсбургам изгои, еврейские менялы и торговцы, вот они и строили подальше от царевых маршрутов свои склады и синагоги. Сейчас дунайский берег острова – задворки главного венского парка культуры и отдыха; вдоль реки проложена беговая и велосипедная трасса, отделенная от Пратера еще и маломерной железнодорожной веткой.

Поблизости от Дунайского канала, в зеленой буферной зоне, с конца XVIII века один за другим открывались летние кафе, музыкальные шалманы и танцевальные залы вроде знаменитого Kursalon Hübner в Городском саду, где так часто звучали вальсы Штрауса. В результате Donaukanal и сформировал главный – пусть относительно скромный, зато несомненно веселый – речной променад, ставший западной границей обширной области всеобщих парковых развлечений. Историк граф Луи-Клер де Сент-Олер писал в книге “Воспоминания о моем посольстве в Вену”: “По окончании рабочего дня… каждый ремесленник надевает приличный костюм и отправляется с женой и детьми в один из бесчисленных ресторанчиков, рассеянных по цветущему раздолью орошаемых Дунаем угодий, чтобы съесть жареную курицу… В центральной части каждого парка имеется обширная танцевальная площадка. Оркестрами, игравшими на этих площадках вальсы и отрывки из опер, не гнушались дирижировать Штраус и Ланнер  [22]”. Вальсы и оперы с симфониями пополам и теперь любимые венские мелодии; изучение плакатов на рекламных тумбах выявляет соотношение по крайней мере 1:4 не в пользу рок-музыки и эстрады. Одна москвичка, моя добрая знакомая, оказавшись в Вене, как-то подметила: “Кажется, в России только и делают, что таскаются на попсовые концерты, а в Австрии, похоже, все ведут высокодуховную жизнь”. Может, это и не совсем так, но тенденция обозначена верно. Еще один француз, историк культуры Марсель Брион, сообщал о подробностях вошедших в Вене в массовую моду с начала XIX века водных забав: “Число небольших судов и лодок на Дунае непрерывно возрастает, а речные прогулки становятся предпочтительным времяпровождением венцев: одни из них скользят по воде, увлекаемые свежим попутным ветром, другие же поднимают бокал вина или кружку пива за здоровье храбрых навигаторов, глядя на них с нависших над Дунаем террас питейных заведений”. Храбрых навигаторов не счесть и сейчас. Придунайская Вена, конечно, стала другой, но не изменилась в главном: она предназначена для выходных, а не для будней, для праздных, а не для трудовых дней. Зачем еще нужен Дунай, если не скользить свободно по его волне под парусом, так, чтобы тебя увлекал в неизвестность попутный ветер?