Андрей Шарый - Дунай: река империй

Жизнь империи сводится к войне и расширению пределов, так же как сводится к течению смысл реки. Султаны не знали церемоний коронации: в Высокой Порте эту традицию заменил обряд опоясывания каждого нового Великого турка мечом Османа. Безгранично увеличиваясь в размерах, теократическое государство становится неповоротливым, лишается управленческой гибкости и в конце концов разваливается на куски, рушится под своей тяжестью. “Величина и сложность державы османов не имели прецедентов в истории, – указывает Джейсон Гудвин. – Империя переросла средневековые механизмы, созданные для того, чтобы ею управлять”.

Содержать огромные армии – собственно армию да еще армии слуг, чиновников, священников – только на налоги от торговли и сельского хозяйства становилось все труднее. Времена богатых трофеев и легкой военной добычи уходили в прошлое. Пока тому способствовали обстоятельства, османы относились к разумной категории властителей: не стремились менять уклад жизни покоренных народов, лишь бы те платили налоги, не принуждали верить в своего бога и говорить на своем языке. Еще и оттого турецкий закат получился долгим: династия сползала с вершин славы и могущества два с половиной столетия, умудрившись пусть всего на несколько лет, но все же пережить своих главных соперников, Габсбургов и Романовых  [62]. Сценами драмы заката стало и растянувшееся на несколько поколений вытеснение знамен Великого турка с дунайских берегов. Последний эпизод этой военной пьесы получился стремительным: крепость в Белграде (к той поре уже столице полунезависимой Сербии) турецкий гарнизон оставил в 1867-м, первая твердыня правобережья Нижнего Дуная Свиштов пала в русские руки в 1877-м, еще через год Османы навсегда потеряли и дельту реки. Молдавский господарь, вассал султана и русский союзник, автор “Истории турок” (1714–1716) Дмитрий Кантемир сравнивал траекторию развития Османской империи с дугой, ведущей от победы к поражению: на пути от расцвета государства к его упадку неудачи иногда зарождались в пору триумфа, но и в момент самого унизительного разгрома эта страна отбрасывала тень величия. Кантемир верно предсказал будущее Османов, впрочем, то же самое можно сказать и о судьбе любой другой империи.

На Дунае в целом Османская империя играла главенствующую роль с середины XVI до начала XIX столетия. Наряду с Нилом, Евфратом и Тигром река Tуна входила в число крупнейших водных артерий громадного государства, земли которого раскинулись в трех частях света. Собственно, реки его и обрамляли: Евфрат на востоке, Дунай на севере и западе. Турки укрепляли на речных берегах старые крепости и оборудовали новые опорные пункты. От Эстергона до Кили (Килии) возникла система оборонительных сооружений, в которой только крупных крепостей насчитывалось почти три десятка, – едва ли не равная древнеримской. Как и в эпоху Античности, дунайское пограничье и в мирное время формально оставалось военным: наместник любой провинции был полководцем, каждая дорога имела ратное назначение, торговые суда при необходимости превращались в боевые корабли. Стены и бастионы речных крепостей, естественно, выглядели помощнее древнеримских, поскольку за тысячелетие совершеннее стали и техника строительства, и штурмовые средства, в широкое употребление к тому же вошли порох и артиллерия. Но поскольку воевать бесконечно невозможно, солдаты обращались в крестьян: они сторожили границу, одновременно выращивая кукурузу и рожь, пробавлялись ловлей щуки и осетра, разводили пчел. Неустанными усилиями на турецком Дунае в идеальном состоянии поддерживались причалы, броды, переправы, верфи. Навигация сопровождалась традиционной для восточного мира караванной торговлей.

Томас Аллом. Ворота Высокой Порты. Литография, около 1840 года.

В тихом дунайском приграничье необычного и еретического было в избытке, любая религия пропитывалась здесь особым бунтарским духом. Хаос османского берега казался европейским путешественникам эзотерическим: ислам словно сжимал степные расстояния, сближал чуждые миры, объединял кочевое и оседлое население, албанцев и угров, ромеев и валахов, цыган и славян. Различные придунайские территории были неравнозначными по уровню хозяйственного развития, вооруженные конфликты часто исключали прямые экономические связи, но тем не менее даже в самые черные времена река оставалась важной дорогой европейской торговли. Эта контактная зона отличалась природной стабильностью, характерной для речного товарообмена во всем мире. Фернан Бродель называл Дунай “рыночной лентой Старого Света”. В силу непростых политических обстоятельств особое значение здесь приобрели фигуры торговца-посредника, энергичного коммерсанта, верткого контрабандиста, налаживавших разорванные войнами контакты. В долгом соревновании частных инициатив, в соперничестве немецких, еврейских, греческих, румынских, армянских купцов одерживали победу те, за кем оказалась более значительная государственная поддержка.

В XVI–XVIII веках Османская и Габсбургская империи подписали 21 мирный договор, в восемнадцати из которых упоминается Дунай. Вопросы приграничной торговли впервые были урегулированы в 1606 году – и с той поры коммерческие связи осуществлялись под надзором двух монархов. В 1663–1664 годах к выработке механизма торговых сделок вернулись опять, но все, что касалось режима судоходства, осталось расплывчатым. В 1665 году султан даровал австрийским купцам право на льготную торговлю до самой дельты за три процента от стоимости товаров. Когда в 1699 году турки лишились левобережья Среднего Дуная, позиции Австрии окрепли еще заметнее. Но пока Османская империя удерживала низовья реки, ее господству над основными маршрутами торговли ничто не угрожало. Российский коллега Броделя историк Виталий Шеремет написал об этом так: “Прекрасный голубой Дунай смягчал трагизм и предопределенность трехвековой борьбы отважного, но туповатого стамбульского ятагана с хитроумным и дальновидным венским вексельным билетом”.

Османская империя не терпела неопределенности, ценила четкие рубежи. На эту тему интересно импровизирует Джейсон Гудвин: подобно тому как Вселенная разделена на небо и землю, окружающий османов мир был расколот на Дом войны и Дом мира, султан повелевал двумя главными частями света и двумя морями, Черным и Белым (Средиземным), государство состояло из двух главных частей, Анатолии и Румелии, турецкий дом включал в себя гарем (помещения для хозяина и его близкой родни) и селямлык (комнаты для гостей), подданные делились на райю (послушное пастухам стадо – низшие слои населения) и аскери (служивых людей). Большая река Дунай была важна еще и тем, что проводила ясную черту: между быстро завоеванными и надежно освоенными землями и вассальными территориями, часто нестабильными, иногда враждебными, изредка опасными. Османские предрассудки включали в себя боязнь темных углов и стоячей воды – согласно старым верованиям, такие места притягивали злых духов. В пору расцвета восточная империя была быстрое течение и проточная вода; в тот момент, когда империя закостенела и застыла, она принялась умирать.