Андрей Шарый - Дунай: река империй

Петербург обосновывал свой порыв за Дунай и “морально-нравственными” обстоятельствами, о которых подробно писал, путешествуя на рубеже XIX и XX веков по Балканам и ссылаясь на более ранние исследования славистов, этнограф и губернатор Бессарабии Алексей Харузин: “Русское национальное самосознание может утвердиться лишь тогда, когда найдет в себе естественную опору в более широком славянском племенном самосознании. Последнее должно его питать и придавать ему более определенный и осмысленный характер”. Во имя этого “славянского братства” русские вступались перед турками за сербов и болгар, но ощущение этноязыковой общности не мешало России в те же годы кровавым образом подавлять восстания в Польше. Герои России, лучшие шпаги империи, кавалеры Святых Георгиев верой и правдой служили царю и жаждали наград, титулов, положения. Любовь к Отечеству воплощалась в преданности монарху. Во имя этой преданности Александр Суворов ловил Емельяна Пугачева, Иван Дибич разоблачал декабристов, Михаил Кутузов усмирял польских конфедератов и крымских татар, Иван Паскевич боролся с Венгерской революцией.

Дунай целое столетие оставался главным рубежом большинства крупных маневров российской и османской армий западнее Черного моря: хитро форсировать реку, овладеть крепостью на правом или левом берегу, осадить или удержать ее было задачами множества кровопролитных эпизодов боевых кампаний. Силистрия, Рущук (теперь Русе в Болгарии), Журжа (Джурджу в сегодняшней Румынии) многократно переходили или передавались из рук в руки. Крепости в низовьях Дуная – Килия, Исакча, Тулча, Галац, Браилов – на время военных конфликтов становились русским тылом. Постепенно ось противостояния “сползла” к хребту Стара Планина (другое название – Балканские горы). В 1829 году армия генерала Дибича преодолела считавшиеся до того неприступными перевалы и впервые на время заняла Варну, Бургас и Адрианополь (Эдирне).

Собственная дунайская граница у России появилась в 1808 году. Адрианопольский договор 1829 года целиком включил в состав империи Романовых дельту Дуная; это был предел русского госпроникновения на юго-запад Старого Света. Россия, к неудовольствию Европы, прежде всего Великобритании, Германии и Австрии, установила на реке единоличный контроль над режимом судоходства  [78]. Международное раздражение по этому поводу стало одной из причин Крымской войны (1853–1856), по итогам которой границу отодвинули на сотню километров к северу. До 1877 года Россия вообще лишилась выхода к реке.

В работе “Силовое поле Суворова” военный историк Борис Артамонов, рассказывая, в частности, о дунайских кампаниях российской армии, вводит в оборот понятие “силовое поле”. Ученый считает это поле вполне материальным фактором и определяет как “коллективную психическую энергию, выплеск боевого духа, оказывающий подчас решающее воздействие на противника”. Эффект силового поля зависит от степени воодушевления солдат идеей победы и от накала державных инстинктов. “С крестом в руке священника, с распущенными знаменами и с громогласной музыкой взял я Измаил”, – вспоминал о своей победе Александр Суворов. “Зенит боевого духа” Российской империи, высчитал Артамонов, пришелся на 1770–1814 годы (за это полустолетие Петербург провел три войны с турками, четыре кампании против Наполеона, по две войны со шведами и с персами, одну с Англией, трижды участвовал в разделах Польши). Русский театр военных действий тогда простирался от Финляндии до островов Эгейского моря, от Парижа и Швейцарских Альп до Талышского ханства на каспийском берегу.

ЛЮДИ ДУНАЯ

АЛЕКСАНДР СУВОРОВ

бич турок

Раннему и быстрому продвижению по службе Александр Суворов (1729–1800), выходец из провинциального дворянского рода, был обязан не только своим выдающимся способностям командира, но и положению при императорском дворе отца, генерал-аншефа и первого русского губернатора Восточной Пруссии. Восхождение через четыре чина, от поручика до полковника, Суворов совершил всего за восемь лет. В 1763 году он получил в командование Суздальский пехотный полк, уже будучи представлен Екатерине II. Суворов, среди заметных военных деяний которого подавление бунта Пугачева в 1775-м и восстания в Польше в 1794 году, принял участие в двух Русско-турецких войнах. В сражениях против армий Османской империи на дунайских фронтах Суворов одержал семь из примерно шестидесяти своих значимых военных побед. Впервые за Дунай он попал генерал-майором в 1773 году: в мае и июне отряду Суворова довелось дважды брать нынешний Тутракан – крепость Туртукай (орден Святого Георгия II степени), в сентябре того же года он разбил неприятеля у города Гирсово (ныне Хиршова в Румынии). Местечко Козлуджи неподалеку от Варны, где русская армия при решающем вкладе корпуса генерал-поручика Суворова добилась перелома в войне 1769–1774 годов, теперь называется Суворово. В ходе кампании 1789 года дивизия генерал-аншефа Суворова одержала победы при Фокшанах (бриллиантовый крест и звезда к ордену Андрея Первозванного) и у реки Рымник (титул графа Рымникского, орден Святого Георгия I степени, шпага с бриллиантами и надписью “Победителю визиря”, бриллиантовый эполет и драгоценный перстень, а также титул графа Австрийской империи). С Рымником связана не только слава, но и трагедия графского рода: сын полководца, 26-летний генерал-лейтенант Аркадий Суворов, утонул в этой реке во время кампании 1811 года. В декабре 1790 года Александр Суворов взял штурмом Измаил, важную турецкую крепость в низовьях Дуная, получив почетное звание подполковника Преображенского полка (полковником была сама императрица, но Суворов рассчитывал не на формальное звание, а на чин генерал-фельдмаршала). По обычаю той поры, город отдали солдатам на разграбление; десять или пятнадцать тысяч мирных жителей было вырезано. В европейских газетах помещали карикатуры на Суворова, изображая его варваром в окровавленной львиной шкуре. Людовик XVIII назвал покорителя Измаила “мечом России и бичом турок”. В 1913 году близ города Фокшаны в память о битве у Рымника установлен конный памятник Суворову работы Бориса Эдуардса, подарок России Румынии. После начала Первой мировой войны монумент демонтировали и вернули дарителям. Памятник на деревянных подмостках установили в Одессе только в середине 1930-х годов, через десятилетие после смерти покинувшего советскую Россию скульптора. В 1945 году монумент перевезли в Измаил; еще через годы в Тульчине (Винницкая область) и Одессе установили копии. В 1959 году румынский скульптор Маркус Бутиною отлил свою версию бронзового всадника с ликом Суворова. Этот памятник, как некогда работа Эдуардса, украшает окрестности Фокшан.