Тило Саррацин - Европе не нужен евро

– Ожидания инфляции нестабильны, они изменяются с течением времени, в зависимости от опыта, который накапливают субъекты экономической деятельности: при ожидаемом низком уровне инфляции экспансивный импульс, который ведет к повышению инфляции, может привести, например, к повышению реального спроса и тем самым к снижению безработицы. Это краткосрочное чередование между инфляцией и безработицей изображается в так называемой кривой Филлипса 5. Но если субъекты экономической деятельности замечают, что при экспансивных импульсах инфляция повышается, то их поведение меняется. Это означает, что «дозу инфляции» необходимо непрерывно повышать, чтобы сохранять такое же действие на рост и рынок труда.

– Повторное использование этой терапии может привести к «стагнации», к экономической стагнации с растущей безработицей при все таких же высоких и повышающихся уровнях инфляции.

– Мультипликаторы и реальные воздействия фискальной политики, которая хочет целенаправленно влиять на общий экономический спрос, изменчивы и к тому же имеют трудно прогнозируемые временны́е задержки. Результаты наступают часто только тогда, когда они уже больше не нужны или даже вредны.

– К тому же политика имеет тенденцию избегать конфликтов. Поэтому поддерживание спроса с помощью дефицитов в период спада происходит чаще и в бо́льших объемах, чем зеркальное сдерживание в период подъема. Поэтому в политической реальности Кейнсианская антициклическая политика легко ведет к непрерывно повышающейся государственной задолженности при неопределенных эффектах роста и занятости.

– Кроме того, результаты дискреционной денежной политики не являются постоянными. Но верно и то, что без достаточного предложения денег не может возникнуть никакая инфляция. Есть вывод Милтона Фридмана, что инфляция – это всегда монетарный феномен.

– Поэтому правильной является также непрерывная денежная политика, целью которой станет низкий уровень стабилизации инфляционных ожиданий. Однако также рекомендуется держать предложение денег достаточно ограниченным. Обеспечение слишком дешевыми деньгами может привести за собой склонность к рискованному финансированию и к финансовым пузырям. Но денежная политика должна быть достаточно строгой, чтобы можно было в любое время санкционировать действия, не отвечающие стабилизации.

– Фискальная политика должна концентрироваться на постоянном выполнении задач при принятии небольшого количества новых задолженностей, а также на использовании антициклического противодействия только в немногих экстремальных исключительных случаях. Поэтому моим убеждением было и остается, что попытка тонко управлять с помощью фискальной политики и широко компенсировать конъюнктурные колебания может закончиться только увеличением государственной задолженности.

Немецкая действительность, как она разворачивалась перед моими глазами с 1970 по 1975 год, стала прекрасным подтверждением моих опасений. Внешнеэкономическое согласование, нашедшее свое выражение в неоднократном освобождении валютного курса по отношению к доллару с 1969 по 1973 год, и первый нефтяной кризис, начавшийся осенью 1973 года, внесли дополнительную турбулентность при стабильности цен и конъюнктуры.

Социал-либеральное правительство не справлялось, кажется, не только с консолидацией бюджетов. Несмотря на созданную Карлом Шиллером акцию «Согласованные действия» (институционализованный «круглый стол» с работодателями и профсоюзами), оно, очевидно, не владело ситуацией сторон в тарифном соглашении: зимой 1974 г. профсоюзу государственных услуг, транспорта и перевозок удалось добиться, несмотря на начинающийся экономический спад, заключения скандального тарифного соглашения для государственных услуг в 10 %, которое своим сигнальным эффектом дало толчок для уже 6 %-ного уровня инфляции и обнаружило дополнительные дыры в бюджете. В 1973 и 1974 годах Федеральный банк резкими повышениями процентных ставок попытался побороть инфляцию, что сдержало дальнейшую конъюнктуру.

В федеральных землях началась серия сенсационных поражений СДПГ на выборах. Авторитет федерального канцлера Брандта понизился. Из-за скандала с Гийомом в мае 1974 г. он ушел в отставку. Его преемником стал Гельмут Шмидт.

Осенью 1973-го я стал секретарем в плановом отделе постоянной комиссии СДПГ при фонде Фридриха-Эбберта. Эта комиссия под названием «Ориентировочные рамки ’85» должна была разработать долгосрочную программу для СДПГ. Для такого молодого человека, каким был я, стало очень увлекательно наблюдать в течение полутора лет за дискуссиями между членами комиссии, а также за тем, как конструктивные утопии боролись со все более мрачнеющей действительностью. Я впервые близко видел в действии политиков, многих высоких должностных лиц, а также молодых, подающих надежды партийцев в действии. Я видел, какое влияние оказывали идеология и интересы. Я видел, как достигались компромиссы.

И как бы высоко я ни ценил участников и ни восхищался ими, но этот длившийся полтора года процесс только укрепил мои консервативные экономические и финансово-политические убеждения. Этому креативному хаосу необходимо было придать совершенно узкие рамки в плане формирования политики фискального и экономического порядка! К моей радости, наконец удалось включить в текст программы совершенно разумные экономические и финансово-политические ключевые идеи. Эта задача облегчилась благодаря тому, что нефтяной кризис становился все драматичнее, а экономический спад все более резким. Тогда я понял: «Тот, кто пишет, тот останется». Первоначальные проекты текстов к экономической части программы, по меньшей мере в первом проекте, выходили из-под моей руки. Очень трудно, и почти невозможно, превратить последовательный текст в его противоположность простым переформулированием.

Непосредственно после завершения проекта программы в начале 1975 года я перешел в федеральное министерство финансов, где сначала работал в главном отделе по налоговой политике, потом в отделе «Финансовые вопросы промышленной экономики». В начале 1975 года вступила в силу большая реформа подоходного налога со значительным уменьшением нетто. Она стала необходимой в связи с налоговой структурой, но при повышении чистого дохода она одновременно принесла чрезвычайно желанный кейнсианский сдвиг. Уже летом 1975 г. экономика снова начала расти и вскоре прошла самую низкую точку кривой развития. Однако безработица с 1973 года выросла почти в четыре раза и достигла в 1975 г. 6более миллиона безработных. В то время это считалось невероятно высоким показателем.

Убытки от преодоленного спада для государственного бюджета были существенными. Пришлось поплатиться за то, что перед началом экономического спада вовремя не начали консолидацию. Новые задолженности государственного бюджета составляли в 1975 г. 64 млрд ДМ, или 6,2 % валового национального продукта. Хорошие годы послевоенного времени прошли. Только мы этого еще не знали. С той поры вплоть до сегодняшнего дня нас будет сопровождать постоянное увеличение коэффициента задолженности. В 1975 г. оно имело с сегодняшней позиции невероятно низкий уровень 24,8 % ВВП (сегодня 81 %).