Андрей Цыганков - Русофобия: антироссийское лобби в США

Однако рассматривать ценности и интересы государств Балтии и Восточной Европы как полностью совместимые с ценностями и интересами США было бы слишком самонадеянно. В интересы США вряд ли входит превращение Америки в защитницу геополитических интересов стран Балтии за счет отношений самой Америки с Россией. Вместо участия в политических или энергетических спорах на стороне государств Балтии США было бы благоразумно поощрить примирение России с государствами Восточной Европы и готовиться к выполнению роли посредника в разрешении конфликтов между Россией и этими государствами. Интересы и ценности Америки не предписывают оказывать неограниченную поддержку режимам, ограничивающим права и свободы человека и имеющим сомнительную историю обращения с меньшинствами 103. Кроме всего прочего, интересы и ценности Америки несовместимы с попытками пересмотреть оценки Второй мировой войны, но в данном случае американские власти больше сочувствуют сражавшимся на стороне Гитлера 104.

Усилия лобби по возрождению традиционного для эпохи «холодной войны» отношения к России заслуживают неоднозначной оценки. Лобби потерпело неудачу в попытках изолировать Россию политически и экономически. Россия сохранила членство в «Большой восьмерке». Американские инвестиции в экономику России росли. Белый дом предпочитал работать с Кремлем и демонстрировал осторожную поддержку преемнику Путина Дмитрию Медведеву, но Белый дом никогда не заходил настолько далеко, чтобы поднимать вопрос о финансовой компенсации за «оккупацию» стран Балтии.

Все же американо-российским отношениям и перспективам американо-российского партнерства нанесли значительный ущерб. Господствующие в Вашингтоне настроения снова определяют отношение к России скорее как к угрозе, чем как к потенциальному партнеру, на этот раз потому, что Кремль не оправдал ожиданий США. Пускай Россия по-прежнему переживала процесс консолидации, и ее траектория все еще не была определена, но лобби уже изображало политический строй России в качестве хорошо сформировавшейся автократии, питающей антизападные намерения. СМИ слишком легко втянулись в антироссийскую пропаганду. По CNN 30 ноября 2007 года транслировали документальный фильм «Царь Путин», где представили общеизвестной истиной мнение о том, что Владимир Путин «начал новую холодную войну». Белый дом в своих заявлениях о России все чаще прибегал к риторике продвижения демократии и в конфликте государств Балтии с Москвой принял сторону этих государств.

Политика США и риторика продвижения демократии вызвали резкую эмоциональную реакцию России. В январе 2006 года Путин ответил на критику экспертов, «не понимающих происходящее в России», сказав: «Да идите вы к черту» 105. В своем майском обращении к Государственной думе Путин сказал о «товарище волке», который «знает, кого кушать», и к мнению других не прислушивается. Это было явным намеком на попытки США оказать давление на Россию 106. В июле Путин выступил против американской риторики, напомнившей ему, как столетием ранее колониалисты говорили о «бремени белого человека» «цивилизовать примитивные народы» 107. В январе 2007 года Путин выступил с самым резким осуждением проводимого Америкой курса на построение «однополярного мира» в рамках Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности 108. В обращении по случаю годовщины победы над нацистской Германией, сделанном 9 мая 2007 года (т. е. во время «спарринга» России и Эстонии в связи с переносом Бронзового Солдата), Путин осудил «пренебрежение к человеческой жизни, притязание на глобальную исключительность и диктат, в точности соответствующие временам Третьего рейха» 109. Сравнение США с нацистской Германией сразу же вызвало гневные реакции в Америке. The New York Times назвала замечание Путина «последним взрывом грубости», а The Washington Post оценила выступление Путина как одну из его «недавних провокаций» 110.

Особую важность представляло сложившееся в Москве твердое убеждение: США действительно готовятся поставить Россию в экономическую, политическую и моральную изоляцию. Даже политики и публицисты, представляющие господствующую тенденцию, приходили к выводу о том, что политический класс Америки демонстрирует очень мало признаков конструктивного отношения к России. Например, Сергей Рогов, директор Института США и Канады, заявил о формировании крайне негативного консенсуса в отношении России с объединением и левых либералов, и правых консерваторов. По мнению Рогова, произошло возвращение характерного для «холодной войны» мышления, требующего сдерживания и изоляции России, и этот сдвиг создает «очень опасную ситуацию» 111. Критика президентом Путиным концепции возглавляемого США «однополярного мира», начатая выступлением президента России на Мюнхенской конференции, а также угрозы Путина выйти из уже подписанных международных договоров, таких как Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности (РСМД), должны были передать разочарование России невозможностью построить равноправные отношения с США. Кремль не стремился рассылать угрозы. Кремль отчаянно пытался сообщить о том, что не Америке, а России пришлось смириться с войной на Балканах, с двумя волнами расширения НАТО, с выходом США из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО), американским военным присутствием в Центральной Азии, американским вторжением в Ирак, а теперь и с планами развертывания элементов ПРО в Восточной Европе. В третий раз за последние пятнадцать лет Россия осознала, что Запад предает ее. В первый раз это осознание пришло, когда Запад не сдержал данного Горбачеву обещания не расширять НАТО, во второй — когда при Ельцине России отказали в интеграции в институты Запада. В третий раз данное осознание возникло в результате развала коалиции, сложившейся после событий 11 сентября 2001 года.

Несмотря на время от времени случающиеся приступы паранойи у России, значительную долю ответственности за кризис в американо-российских отношениях несут США и лобби. Как заметил один обозреватель, хотя Вашингтон не хочет второй «холодной войны», «он не хочет и отказываться от геополитических приобретений, полученных США за десятилетие или более длительное время, прошедшее после окончания «холодной войны» 112. Другой эксперт задал вопрос: «Как можно объяснить, что сегодня, когда США и Россия сталкиваются с общей угрозой исламистского терроризма, сторонники жесткой линии в администрации Буша, особенно в аппарате вице-президента Дика Чейни, призывают к ужесточению политики в отношении Москвы и к сползанию в ослабленный вариант холодной войны?» 113Еще один специалист писал: «При окончании холодной войны США получили одну из величайших возможностей в истории — возможность признать Россию, крупнейшую страну мира, как партнера, друга, союзника. Взаимные интересы США и России сочетались почти идеальным образом. После похорон коммунистической идеологии между США и Россией не было идеологических, территориальных, исторических или экономических споров. Мы, американцы, уничтожили это состояние политической стабильности. Мы подвели НАТО к самому порогу России, пренебрегли ее реальными и законными интересами и тревогами, рассматривали Россию с присущим нам высокомерием «исключительной и необходимой» страны как побежденную державу, подобно обращению Франции с Веймарской Германией после заключения Версальского договора» 114.