Андрей Цыганков - Русофобия: антироссийское лобби в США

Если бы СМИ не освещали деятельность лобби в самом выгодном свете, лобби не смогло бы добиться успеха. Как заметил один обозреватель, хотя американское участие в «цветных революциях» носит более изощренный и всеобъемлющий характер, чем любые действия Москвы, «в картине, которую рисуют западные СМИ», это участие «освещали по минимуму» 62. Вместо такого анализа американские СМИ, включая и самые респектабельные, формирующие общественное мнение, демонстрировали высочайшую враждебность к России 63. Накануне «цветных революций» СМИ публиковали сотни антироссийских статей, в том числе редакционных, тем самым способствуя формированию условий для политической конфронтации. В одной из таких статей, написанной сенатором Маккейном, с одобрением процитировали повелительный призыв Бжезинского к разрыву российско-украинских связей. По словам Маккейна и Бжезинского, эти связи следовало заменить «привязкой» Украины «к Западу» 64. Лобби также оказывало прочную поддержку выступавшим против России революционерам 65. За исключением краткого инцидента, во время которого «демократический» президент Грузии Саакашвили применил силу к своим политическим оппонентам 66, СМИ представляли Грузию Саакашвили как «маяк демократии» в регионе, где господствует авторитарная Россия. СМИ широко пропагандировали взгляды Тимошенко, Саакашвили, Ющенко 67и их сторонников, не давая места оппонентам этих деятелей. СМИ в подавляющем большинстве поддерживали порыв вождей цветных революций к вступлению в НАТО и к разрушению или перекрытию российских трубопроводов. Такую политику оправдывали утверждениями о том, что любая иная политика будет равносильна умиротворению Кремля 68.

Американские СМИ, особенно в периоды политических кризисов вроде «оранжевой революции» в Украине, неизменно изображали роль России как крайне негативную и заслуживающую только жесткого отпора. Комментарии о России во время «оранжевой революции» были выдержаны в духе тезисов «Путин опозорился» или «Путина закидали яйцами» или даже Путин «будет выглядеть хулиганом, независимо от того, кто одержит победу». Такие комментарии были нередки 69. После американо-российских саммитов СМИ заполняли требования к Белому дому ужесточить политику в отношении России. Некоторые наиболее ядовитые и злые публичные заявления о России появлялись как раз в моменты, когда президенты США и России проявляли готовность к обсуждению путей по улучшению отношений между двумя странами. В качестве примера приведем встречу президентов США и России в Братиславе. Она состоялась в феврале 2005 года, после оранжевой революции, и лобби пыталось превратить данный саммит во встречу, посвященную продвижению демократии. Именно тогда впервые прозвучали воинственные заявления Джорджа Сороса, сенатора Маккейна и других видных американских политиков, призывавших исключить Россию из «Большой восьмерки» 70. Даже внутренние процессы в постсоветских нерусских государствах представляли как игру с нулевой суммой между Россией и Западом. Например, если Виктор Ющенко решал распустить парламент, это решение американские СМИ расценивали как единственный способ «спасения Украины от России» 71— и это несмотря на то, что роспуску парламента сопротивление сильное оказывали сами украинцы 72. Почти любые действия Грузии или Украины оправдывались в свете российской угрозы. Попытки же России защитить свои интересы выставлялись проявлениями империалистических инстинктов или паранойи в отношении Запада.

Описанная выше политическая слабость России усложняет развитие российской демократии. Помимо проблемы развития демократии, Россия сталкивается с главными проблемами простого выживания и обеспечения безопасности своих нынешних политических границ. Сохраняется и такая важная проблема, как постоянный кризис государственной легитимности, преследующий Россию со времени распада СССР. Вместо того чтобы видеть в реакции Кремля на «цветные революции» признаки российского империализма, стоило бы взглянуть на Россию как на государство, ведущее борьбу за утверждение новых основ своей государственности. Постсоветская Россия воздерживается от попыток восстановить империю. Россия смогла возродить экономику и в значительной мере, политическую жизнеспособность благодаря сосредоточению всех сил на построении «нормальной великой державы» 73. России удалось это не за счет «восстановления имперского величия», а путем реформирования экономики, благодаря высоким ценам на энергоносители, стабильности политических условий и постепенному росту уровня жизни.

Однако в российском политическом классе сохраняется раскол, и внутриполитические факторы продолжают оказывать сильнейшее влияние на формирование государственной политики. Руководство страны преуспело в прагматической интеграции «силовиков» в правящий класс. Некоторые считают, что их влияние стало ведущим и даже господствующим в формировании политики 74, но в действительности государство не стало заложником «силовиков». Назначение Путиным своим преемником на посту президента либерально мыслящего Дмитрия Медведева — важное свидетельство их ограниченного влияния. Тем не менее, государству потребуется время для того, чтобы преодолеть кризис легитимности и добиться консенсуса могущественных конкурирующих групп. Кремлю еще предстоит разработать приемлемую для всех элит идеологическую формулу, позволяющую избавиться от самых коррумпированных и экстремистски настроенных представителей политического класса. Возникновение формально дуалистической структуры власти после президентских выборов 2008 года, в которой Дмитрий Медведев был президентом, а Путин — премьер-министром, было важным шагом в формировании идеологического консенсуса в кругах элит.

Хрупкость российской политической системы помогает понять нервные реакции Кремля на демократизаторские поползновения Запада и на «цветные революции». Уязвимая и неуверенная в своей безопасности, Россия стремилась сделать все, что было в ее силах, для стабилизации политической среды и сведения вмешательства извне к минимуму. Президент Путин настаивал на праве России «самостоятельно определять темпы, сроки и условия своего продвижения к демократии» и предостерегал от попыток дестабилизировать политическую систему с помощью «любых незаконных методов борьбы» 75. Со временем требования невмешательства во внутренние дела России становились все более артикулированными, и в посланиях к Федеральному собранию в мае 2006 и апреле 2007 года Путин сделал особый акцент на ценностях суверенитета и сильной национальной обороны 76. Сторонники Кремля и теоретики, симпатизирующие официальной программе действий, разработали концепции «суверенной демократии» и «суверенной экономики», в основу которых были заложены идеи защиты независимости и экономической самостоятельности. Именно эти ценности (наряду с индивидуальными свободами и социальной справедливостью), по мнению ведущего кремлевского идеолога Владислава Суркова, составляли суть суверенной демократии 77. В числе угроз этой системе Сурков назвал «международный терроризм, военные конфликты, отсутствие экономической конкурентоспособности и захваты власти с помощью мягких «оранжевых технологий» в периоды ослабления национального иммунитета к иностранным влияниям» 78. Кремль, помимо прочего, начал готовить молодежные организации и ограничил деятельность западных неправительственных организаций и радикальной оппозиции в России. Проведенные в России выборы также продемонстрировали значительный страх россиян перед вмешательством извне. Политики с готовностью подхватили востребованную антизападную риторику 79.