Питер Гелдерлоос АНАРХИЯ РАБОТАЕТ

Благодаря нашему ежемесячному Бесплатному рынку, у каждого в нашем городе есть работающий пример анархистской экономики. Жизнь немного легче для тех из нас, у кого низкий доход или он отсутствует вовсе; и взаимоотношения развиваются в пространстве, где социальные классы и финансовые средства, по крайне мере временно, не существуют» [2] «The Really Really Free Market: Instituting the Gift Economy», Rolling Thunder, No. 4 Spring 2007, p. 34. .

Традиционное общество семаи в Малайзии основано на дарении, а не на бартере. Мы не можем найти записи самих семаи о своем обществе, но принципы работы этого сообщества описаны Робертом Дентаном — западным антропологом, который некоторое время жил среди семаи. Дентан пишет, что «система, с помощью которой семаи распространяют еду и услуги, является одной из самых важных взаимосвязей всего сообщества... Экономика обмена семаи больше похожа на рождественский обмен, нежели на коммерческий» [3] Robert K. Dentan «The Semai: A Nonviolent People of Malaya». New York: Holt, Rinehart and Winston, 1979, p. 48. . Семаи рассматривают подсчет ценности полученного или подаренного как «пунан», или табу. Другие широко распространенные правила: обязательно делиться всем, что у них есть и не нужно им в текущий момент; следует делиться с гостем или кем-либо еще, кто попросил. Так же пунан — не делиться или отказать просьбе, но и просить больше, чем человеку требуется.

Многие другие сообщества также распределяют избыток и обмениваются подарками. Помимо укрепления социальных связей и наслаждения от деления со своим сообществом без алчного стремления к накоплениям, экономика дарения также может быть объяснена в рамках личных интересов. Обычно человек не в состоянии употребить все, что он сам производит. Мясо с дневной охоты непременно испортится, прежде чем вы все съедите. Инструмент, например, пила, большую часть времени будет лежать без дела, если он является собственностью только одного человека. Логичнее отдать мясо, которое ты не съешь, или поделиться пилой с соседом, потому что в будущем они поделятся с вами едой и инструментами. Таким образом, вы получите доступ к более широкому выбору еды и инструментов без эксплуатации кого-либо.

Но, насколько нам известно, представители экономик дарения будут объяснять свои действия не расчетливыми собственными интересами, а моральной стороной дела, рассматривая процесс раздачи подарков как правильный поступок. В конце концов, экономический избыток является результатом определенного взгляда на мир: это не неизбежный материальный факт, а социальный выбор. Со временем обществу приходится выбирать между общим улучшением жизни всех членов общества или же потреблением необходимого минимума, оставляя остальные блага на складах, контролируемых классом лидеров. Если группе охотников или собирателей повезет и они принесут домой огромное количество еды, избыток не появится, если они считают нормальным поделиться с остальными, устроить настоящий пир или пригласить соседнее племя на вечеринку, пока все не съедят. Но это, определенно, куда веселее, чем взвешивать каждый килограмм и рассчитывать процент заработанного.

Что же до бездельников, то даже когда люди не ведут бухгалтерию и не считают подарки, то рано или поздно они заметят, если кто-то постоянно отказывается делиться или вносить свою лепту, нарушая обычаи общества и чувство взаимопомощи. Постепенно подобные люди испортят свои отношениям с окружающими и начнут терять удобства от жизни в обществе. Похоже, во всем известных экономиках дарения даже лентяям не отказывали в еде (в контраст капитализму!), кормление нескольких бездельников не принесет значительных убытков ресурсам общества, в отличие от потакания жадной элите нашего общества. И потеря незначительного объема ресурсов куда более предпочтительна, чем потеря сострадания и безучастие к гибели человека от голодной смерти. В более серьезных случаях, когда подобный член общества пытается еще больше паразитировать, пытаясь монополизировать ресурсы или заставить других работать на себя (другими словами, вести себя как капиталист), такой член общества может быть подвергнуть остракизму или даже изгнан.

В некоторых безгосударственных обществах есть вожди, исполняющие ритуальные роли, обычно относящиеся к дарению и распределению ресурсов. По сути, понятие «вождь» может быть обманчиво, так как нам известно много обществ, у которых были, как классифицируют это на западе, «вожди», и в каждом из обществ роль «вождя» имела различные функции. Во многих обществах вожди не имели принудительной власти: в сферу их ответственности входила помощь при разрешении споров или исполнение ритуалов, и от них ожидали большей щедрости, чем от всех остальных. В конечном счете, они работали более усердно и имели меньше богатств. Одно из исследований показало, что одной из распространенных причин смены вождя было признание старого вождя недостаточно щедрым [4] Christopher Boehm, «Egalitarian Behavior and Reverse Dominance Hierarchy», Current Anthropology, Vol. 34, No. 3, June 1993. .

В западном обществе соревнования стали нормой жизни — неудивительно, что мы считаем подобное естественной формой человеческих взаимоотношений. С самого детства нас учат, что мы должны быть лучше остальных, чтобы чего-то стоить. Корпорации поощряют увольнения рабочих, лишая их доступа к пище и здравоохранению, позволяя тем самым этим корпорациям «оставаться конкурентоспособными». К счастью, все не обязательно должно быть подобным образом. Индустриальный капитализм — всего лишь одна из тысяч форм организации общества, развитых людьми, и в любом случае не будет последней. Очевидно, что люди способны на соревнующееся поведение, но несложно увидеть, насколько наше общество поощряет подобные взаимоотношения и подавляет кооперативное поведение. Несчетное количество общин по всему миру развили кооперативные формы проживания, которые значительно отличаются от норм, работающих при капитализме. Сейчас большинство этих общин стали частью капиталистического общества через колониализм, рабство, завоевания или уничтожение ареалов существования, но некоторые все же остались, чтобы напомнить нам о великом разнообразии существовавших культур.

Охотники-собиратели мбути лесов Итури, центральная Африка, традиционно жили без правительства. По записям древних историков ученые сделали предположения, что мбути жили как безгосударственные охотники-собиратели еще во времена египетских фараонов, и, по словам самих мбути, они всегда жили подобным образом. В разрез общему представлению, группы, подобные мбути, не изолированы или примордиальны. На самом деле у них есть постоянная связь с оседлым народом банту, проживающим недалеко от леса, и у них всегда было достаточно возможностей увидеть, на что похожи более развитые общества. В течение уже нескольких столетий мбути развили отношения обмена и дарения с соседними фермерами, сохраняя при этом свою идентичность «детей леса».