Всеволод Овчинников - Два лица Востока. Впечатления и размышления от одиннадцати лет работы в Китае и семи лет в Японии

Добраться туда было трудно. Зато побывал в пещерах, где жили руководители китайской революции и представитель Коминтерна со своим радистом, где когда-то начинало свою работу агентство Синьхуа. Словом, собрал материал для очерка «От Янани до Пекина».

Уже собирался в обратный путь, когда местные власти сообщили, что мне, по-видимому, предстоит задержаться в Янани еще на неделю. Синоптики предвещают ливневые дожди, когда ездить на автомашине по Лессовому плато становится опасно. Лесс в излучине Хуанхэ образовался из древних илистых отложений Желтой реки. Места тут засушливые, но когда муссон приносит дожди, почва превращается в кисель и легко вымывается водяными потоками. Так и возник здешний экзотический ландшафт, напоминающий знаменитый каньон Колорадо – плосковерхие холмы, изрезанные глубокими ущельями. По их почти отвесным склонам вьются проселочные дороги. Строить их, как и пещерные селения, легко. Но стоит пройти дождю, как повсюду начинаются оползни.

Задержаться в Янани еще на неделю я категорически не мог. Это означало бы опоздать на 8-й съезд КПК, на который должна была прибыть делегация КПСС, включающая моего главного редактора. Поэтому решил положиться на русский «авось» – ехать то меньше трехсот километров, на европейских автострадах это вообще не считают за расстояние.

Кроме водителя нас в «Джипе» было трое: собкор «Жэньминь жибао» в провинции Шэньси, оператор китайской кинохроники и я. Примерно половину пути успели проскочить до дождя. Но как только стемнело, небеса буквально разверзлись потоками воды. Наш джип накренился и стал скользить вниз по склону. Я навалился всем телом на китайского коллегу.

Выбравшись наружу, порадовались, что все целы и невредимы. Водитель сказал, что до рассвета останется в машине, а мы принялись карабкаться вверх по обрыву. Это было похоже на кошмарный сон. Проползешь вверх по грязи метров пять – и снова срываешься вниз. Наконец выбрались и зашагали в кромешной тьме по кромке дороги. В Китае деревни обычно разбросаны густо. Едва скрылась из вида одна, как уже показалась другая. Но на Лессовом плато мы брели добрых пару часов, пока, наконец, услышали собачий лай.

Дом на краю деревни, судя по добротным воротам, принадлежал бывшему помещику. Разбуженный среди ночи хозяин пустил нас внутрь. Мои спутники стали расспрашивать его: как называется деревня, далеко ли до железнодорожной станции. Уже потом мы поняли, что подобные вопросы людей, словно свалившихся с неба, не могли не насторожить.

Дело было в разгар массовой кампании под лозунгом: «Непременно освободим Тайвань!». Страна была помешана на поисках гоминьдановских агентов. И трое незнакомцев, один из которых к тому же чужеземец, естественно, вызвали подозрение.

Хозяин угостил нас чаем и пошел позаботиться о ночлеге. Но через полчаса в фанзу ворвались ополченцы с охотничьими ружьями. Нас связали и заперли в сарае. Утром принялись допрашивать. Меня особенно встревожило то, что предъявленные мною документы староста держал вверх ногами – в деревне не было грамотных. Допытывались: «Где ваши парашюты?» Мы твердили, что ехали из Янани на автомашине. Но посланные на ее поиски люди вернулись ни с чем.

В конце концов тревожный набат призвал жителей собраться на митинг. Нас со связанными за спиной руками поставили на колени перед толпой. Ополченец придавил мне шею ногой и приставил ружье к виску. Не раз видел по телевидению, что именно в такой позе совершаются публичные казни.

Часть участников сходки требовали расстрелять нас немедленно. Другие предлагали отправить в уезд, дабы казнью «воспитать более широкие массы». В конце концов я нарушил молчание, которое хранил по просьбе своих спутников. Сказал по-китайски, что мы действительно агенты. Если они нас казнят, председатель Мао не получит важных сведений о планах врага. Нас, мол, надо сдать в уездное управление общественной безопасности.

К нашей радости, староста с этим согласился. Просидели еще ночь в запертом сарае, а на следующее утро приехал вездеход с оперативниками. Нас посадили в фургон с решетками и через пару часов доставили в уезд. Ну а там уже знали, что нас повсюду ищут.

Вечером я уже был в Сиани, в гостинице для советских специалистов. Оркестр в ресторане играл «Катюшу». Командированные соотечественники танцевали с молодыми переводчицами. Налил себе полный стакан коньяка, и тут у меня вдруг стало дрожать левое колено – дал о себе знать накопившийся стресс.

Сразу после возвращения в Пекин по уши окунулся в освещение 8-го съезда КПК. Две недели спал по три часа в сутки, ибо «Правда» ежедневно отводила этой теме целую страницу. (Из-за присутствия в Пекине руководителей КПСС «Правду» доставляли из Хабаровска самолетом и раздавали делегатам вместе с «Жэньминь жибао»)

В завершающий день съезда в комнату для иностранных корреспондентов неожиданно вошел Мао Цзэдун и спросил:

– Кто тут из «Правды»?

– Это я, – робко произнес автор этих строк.

Великий кормчий протянул мне свою пухлую руку и как всегда афористично изрек:

– Потрудился – так потрудился. Освещал съезд хорошо!

Так самый опасный эпизод моей работы в Китае сомкнулся с самым триумфальным. Ибо после личного рукопожатия Мао китайцы стали почитать меня чуть ли не как святого.

Процесс глобализации побуждает страны и народы все активнее обмениваться опытом в различных областях человеческой деятельности. И тут нельзя не признать, что мы пока еще непростительно мало знаем и еще меньше пользуемся опытом прославленной китайской медицины, накопленным ею за несколько тысячелетий.

Пришла пора создать условия, которые расширили бы врачам китайской медицины возможности лечить в России заболевания, на которых они успешно специализируются. А при необходимости направлять своих пациентов в знакомые им клиники Поднебесной. В Москве уже давно успешно работает центр китайской медицины «Дунфан». Этот опыт заслуживает распространения.

По мнению китайских лекарей, любая болезнь представляет собой нарушение естественного баланса в организме. Поэтому они видят свою задачу не в том, чтобы устранять симптомы, а в том, чтобы помочь организму восстановить нарушенный баланс. (То есть, что-то подстимулировать, а что-то – притормозить). Здоровым же образом жизни считается тот, который помогает этот баланс постоянно сохранять.

Среди лекарей традиционной китайской медицины много крепких, сухощавых старцев. Я многократно спрашивал их: с помощью какой диеты им удается сохранять такую завидную физическую форму, быть бодрыми и работоспособными даже когда им далеко за восемьдесят.