Олег Будницкий - Русско-еврейский Берлин (1920—1941)

В сентябре 1921 года начинает выходить газета Союза – «Nationaldeutscher Jude» («Национал-немецкий еврей», или «Еврей – немецкий националист»). Первый выпуск открывается программой, в которой декларируется цель Союза: «Мы хотим заложить основы совместной работы немецких националистов – евреев и неевреев, которая приведет к возрождению нашей бедной разрушенной родины» 233. Стремление идеологов Союза – приобщение евреев – немецких патриотов к немецкому народу на почве германского патриотизма, сокращение различий между «национал-немецкими» евреями и немцами, искоренение взаимных предрассудков. К массовой иммиграции в Германию евреи – немецкие националисты относились крайне враждебно: иностранцы порабощают страну и мешают ей выйти из состояния послевоенного упадка 234.

Риторика, к которой прибегает Науман, говоря о решении этой проблемы, предельно неконкретна: «Немец, иди на фронт! Речь не о множестве “фронтов единства”, которые пытаются нам навязать глупцы и которые являются на деле не чем иным, как вывеской, под которой прячутся группки ненастоящих немцев. Речь идет о единственном Фронте Единства, который сегодня имеет право существовать в Германии, о союзе тех, чье немецкое сердце признает лишь одну Родину, – о немецком народном союзе» 235.

По убеждению «национал-немецких» евреев, среди всех иностранцев для них наибольшую опасность представляли восточноевропейские евреи. Во-первых, их появление в Германии спровоцировало распространение антисемитизма даже в тех кругах, где прежде слово «антисемит» звучало как ругательство 236, и теперь ненависть немцев к остъюден могла быть перенесена и на немецких евреев, в том числе на евреев – немецких националистов. Во-вторых, они являлись питательной средой для распространения коммунистических симпатий. В-третьих, остъюден были опасны с культурной точки зрения, так как они овладевали немецким языком и приобщались к немецкой культуре, оставаясь ей внутренне чуждыми, и тем разлагали ее изнутри 237.

Таким образом, если претензия еврейско-немецких либералов к восточноевропейским евреям заключалась в том, что они не желают ассимилироваться и встраиваться в жизнь немецкого общества, то представители Союза видели опасность именно в преодолении этой замкнутости и в приобщении мигрантов к немецкой культуре.

Стереотип восточноевропейского еврея, который описывается в материалах газеты, сходен с аналогичными представлениями, отраженными в правой немецкой прессе тех лет. И евреи – немецкие националисты, и немецкая правая пресса обвиняли мигрантов в том, что они отнимали у немецкого пролетария то, что ему принадлежало по праву (жилье, работу, еду), а также в спекуляциях: «Все, что можно приобрести за деньги, становится для них объектом купли-продажи. Старое платье и новейшие произведения искусства, драгоценности и меха, валюта и металлы – все это они покупают и перепродают. Среди прочего они скупают наши продукты, наше белье, наше сырье, нашу одежду и обувь – не как самоцель, а мимоходом, потому что у них для этого есть средства и потому что человек в принципе должен во что-то одеваться и что-то есть» 238, – это слова из программной статьи «Ostjudengefahr» («Опасность, исходящая от восточноевропейских евреев»).

Цитированная статья подписана именем J. Hobrecht (вероятно, псевдоним). Автор обвиняет остъюден во лжи, в нарушении законов: восточноевропейские евреи изобретают нелегальные поводы поселиться всей семьей в Берлине, добывают фальшивые документы, не продлевают паспортов, уклоняются от налогов, воруют 239.

Стилистика, в которой выдержаны пассажи «национал-немецких» евреев о восточноевропейских, порой напоминает национал-социалистскую. Остъюден сравниваются с саранчой и противопоставляются немецкому труженику: «Бессмысленно искать причины [миграции] или вину [мигрантов]. Эти люди, с их собственной точки зрения, в полном праве поступать так, как поступают: отряхивать с ног прах стран, в которых продолжаются погромы, и ехать на запад. С точки зрения саранчи, она тоже имеет полное право роиться на наших полях, пожирать наши леса. Но не меньшие права имеет и человек, защищающий свою родину, на полях которой растет его хлеб»; «Кто проявляет жалость к бациллам, тот безжалостен по отношению к человеку, которому угрожает этот вредитель» 240.

Основная вина остъюден – в том, что их много, раздражает их внешний облик, их речь, их поведение: «Куда ни глянь – всюду они. Повсюду мы видим их странные глаза, в которых хитрость и вязкая скорбь пульсируют и мерцают, как поминальный огонь в масляном светильнике. Всюду мы слышим гортанный, пронзительный звук их взволнованных разговоров. Во всех поездах, во всех вагонах они сидят на корточках и что-то подсчитывают в своих объемистых записных книжках. Во всех кофейнях они сбиваются в активно жестикулирующие стайки, бегают, крича и перешептываясь, от столика к столику, из кофейни – к ближайшему нотариусу, чтобы купить дом или перепродать дом, купленный вчера» 241. Представления о всеобъемлющей торговле, которую ведут восточноевропейские евреи, граничат с представлениями об их всемогуществе: «Целые улицы Берлина находятся в их руках, жильцы даже не видят своих истинных хозяев…» 242

В 1923 году, во время погромов в Шойненфиртеле, евреи – немецкие националисты обвинили в происшедшем самих жертв. По их заявлениям, именно восточноевропейские евреи сами подали погромщикам повод к нападению своим вызывающим образом жизни и участием в спекуляции драгоценными металлами 243.

В качестве действенных средств руководители Союза рассматривали в первую очередь пропаганду и политическую борьбу: выпуски газеты «Национал-немецкий еврей» содержат призывы распространять сведения о Союзе, ходатайствовать о его внесении в избирательные списки и т.п. Кроме того, они предполагали добиться от правительства устрожения миграционного законодательства и контроля за его соблюдением, а в качестве личного вклада пропагандировали бойкот заведений, открытых восточноевропейскими евреями 244.

Виновными в сложившемся положении «национал-немецкие» евреи считали всех, кто потворствовал остъюден: полицию и пограничный контроль, которые попустительствуют проникновению восточноевропейских евреев в страну и пребыванию в ней, Бюро попечительства о рабочих, которое не вынуждает их к эмиграции, министра внутренних дел К. фон Северинга, социал-демократа, который разрешает им оставаться в Германии и предоставляет различные законодательные льготы 245, сионистов, газеты которых пестрят именами восточноевропейских евреев. Еще один упрек, обращенный к сионистам, заключается в их интересе к ближневосточной культуре и отходе от культуры немецкой 246. Одна из передовиц газеты «Национал-немецкий еврей» носит заголовок: «Евреи, ощущающие себя немцами! Ни пфеннига на возрождение Палестины!» 247