Лилия Дубовая - Немцов, Хакамада, Гайдар, Чубайс. Записки пресс-секретаря

И последняя (а с совсем недавних пор и официальная жена Немцова, кстати, Ирочка, от всей души поздравляю) – это Ирина Королева, именуемая Борисом «королевой». Ира много лет была личным секретарем Немцова, потом стала мамой его младшей дочери Сонечки, а вот теперь, как я уже сообщила – второй официальной женой.

Другие. О них официальная история умалчивает, поэтому и я позволю себе промолчать. А вот поклонницы – это да. Об этой страшной для пресс-секретаря категории я расскажу. Поклонницы были всегда и везде, они обнаруживались в самых неподходящих местах, лезли из всех щелей, визжали от восторга, бросались под ноги, добирались до своего кумира, говорили что-то трепетное с придыханием, обрушивались на него со своими признаниями, девичьими грезами, восторгами и взращенными в тишине столичных и провинциальных спальных районов мечтами о принце и большой и светлой любви.

Больше всего проблем эта категория российских гражданок доставляла мне во время нашей первой предвыборной компании в 1999 году. Для тех, кто не знает или забыл, напомню, что тогда «правые» в первый раз шли в Думу. И так как это были настоящие выборы, а не те, что происходят сегодня, то предвыборная компания длилась почти год, а ее главной «фишкой» были рок-концерты, которые лидеры партии вместе с самыми известными рок-музыкантами и группами проводили по всей стране, собирая на стадионах огромные толпы будущих избирателей и, конечно, избирательниц.

В основном, это были весьма юные и бойкие девицы, которые через одну просто мечтали поближе познакомиться с красавцем Немцовым, шедшим под № 2 в партийном списке. И я бы вообще не знала, что с ними делать, если бы не спасало присутствие в команде ребят из группы «Чайф», Сергея Мазаева, Владимира Кузьмина и Володи Преснякова. Они, конечно, тоже часто брали огонь на себя. А еще очень выручал наш бессменный ведущий – Николай Фоменко.

Кстати, вспомнилась короткая история с последним, приключившаяся в Челябинске.

После очередного отработанного концерта мы все приехали в уютную частную гостиницу, где нас поселили, поужинали и, уставшие, разошлись по номерам. И только нас всех сморил первый самый нежный и хрупкий сон, как мы были разбужены громким криком. Звонкий девичий голос просто молил, возносясь к небесам и к окнам наших номеров:

– Коля Фоменко, я тебя люблю, выходи.

Все, конечно, пожелали Коле большой и светлой любви, порадовались за него и уже хотели заснуть, потому что завтра должен был быть очередной перелет и новый концерт. Но не тут-то было. Девичий крик, обращенный к Коле, заключающий в себе идущую прямо от сердца и всех остальных частей юного тела просьбу поскорее прийти и ответить на столь внезапно вспыхнувшую любовь, повторился. Потом он повторился еще раз. Потом – еще. И это продолжалось до самого утра. Видимо, жестокосердный так и не внял стенаниям пораженной Амуром в самое сердце провинциальной красавицы.

…Последним в самолет вошел Сергей Мазаев. Он подошел к Фоменко, посмотрел ему прямо в глаза (взгляд Мазаева был ох, как тяжел) и сказал:

– Что же ты не вышел, сволочь? Держи.

И Мазаев передал изумленному Коле фото девицы, окропленное слезами с очень трепетной надписью, содержащей обещание любить его до гроба. Весь самолет просто лег от смеха.

Но это я так, к слову. О нашем триумфальном шествии в ритме рока я расскажу позже.

А пока – еще несколько слов о семейном портрете. Я знала всех трех женщин Немцова – и Раю, и Катю, и Иру. Кого-то меньше, кого-то больше. И каждая из них мне чем-то нравилась. Рая, с которой мы почти ровесницы (по-моему, она старше меня на два-три года), за ее характер и внутреннее достоинство. Катя – за то, что многого сумела добиться в жизни, сделала блестящую карьеру. Ира – за ее преданность своему любимому мужчине, за понимание и настоящую женскую мудрость.

Всех их вместе я видела в последний раз на пятидесятилетии Бориса. Я не представляла себе, что такое вообще возможно – собрать всех своих женщин и детей в одном месте. Но мой бывший шеф как-то ухитрился это сделать. И все обошлось без кровопролития. (Шучу).

Мне сложно это понять, потому себя в такой ситуации я не представляю. Просто я другая. Но судить никого – ни Немцова, ни его женщин – не берусь.

И последнее. В тему. Когда мне было лет тринадцать, я взяла в библиотеке «Хождение по мукам» Алексея Толстого. Там в предисловии было написано, что он имел нескольких жен. Когда я по своей наивности сказала, как мне тогда казалось, совсем «пожилой» библиотекарше лет сорока пяти о том, что, мол, не очень-то хорошо поступал с женщинами известный писатель, библиотекарша, громко вздохнув, сказала:

– Молодец, скольких женщин осчастливил.

Вот такая точка зрения. Что сказать? Имеет место.

Честно скажу, едва ли я бы вспомнила эту историю, если бы не одна фотография…

Случилось это в те далекие времена, когда народ голосовал за Ельцина сердцем, когда Немцов был первым вице-премьером, когда журналисты из правительственного пула ходили в Белый дом по постоянным пропускам и могли получать информацию из первых рук, а совсем не так, как это происходит сегодня: по разовому пропуску, дружными рядами строго в пресс-центр, при шаге вправо или влево – расстрел; когда я запросто могла позвонить Немцову на мобильный и даже со всего разбегу влететь в кабинет (ну, это, конечно, если очень нужно). А еще это случилось тогда, когда по коридорам Белого дома спокойно расхаживал один из героев сегодняшней байки – знаменитый американский финансист Джорж Сорос.

Дело было в первых числах октября. Почему я это точно знаю? Потому что на девятое октября приходится день рождения Немцова. А случилось все, когда мы – Петя Мокшин, Юля Ульянова и я – отправились поздравить «нашего» вице-премьера с этим замечательным днем и пожелать ему еще больше дружить с «четвертой властью» в нашем лице и сообщать нам все самое интересное, ничего не тая.

Мы с ребятами пришли в приемную. Там восседала одна из знаменитых немцовских секретарш. А в уголочке сидел и, видимо, дожидался своей очереди серьезный немолодой мужчина, на которого мы совсем не обратили внимания.

Сначала два слова о секретаршах. Почему знаменитые? Да потому что только у Бориса были две непонятно каким образом попавшие сюда девицы очень модельного вида, с ногами от самых ушей и со всеми прочими женскими достоинствами, которые они активно демонстрировали, чем вводили в состояние полной невменяемости мелкую белодомовскую чиновничью сошку.

Немцов, благодаря наличию в его приемной таких фантастических обольстительниц, постоянно получал от посетителей, принадлежащих к сильной половине человечества, огромное количество комплиментов из серии: «Ну, ты, Борь, даешь!», и, гордясь своими красотками, особенно не заморачивался на том, что они из себя на самом деле представляют и соответствуют ли необходимому уровню квалификации. Дамы же были с претензией, понимали всю силу своей разящей красоты, а посему и вели себя соответственно.