Дмитрий Верхотуров - Сталин и евреи

Иоффе выступал за создание высшего учебного заведения, которое готовило бы инженеров-ученых, совмещающих совершенное знание техники с широкой теоретической физико-математической подготовкой. В начале 1920-х годов его предложение не было принято, главным образом потому, что народному хозяйству остро не хватало подготовленных инженерных кадров. Но все же его идея не умерла, а была реализована в 1938 году в создании Московского физико-технического института. Однако в своем физико-техническом институте Иоффе собрал и подготовил группу ученых, которые сыграли решающую роль в изучении физики атомного ядра и создании советского ядерного оружия. С 1931 года они работали в составе Института химической физики, образованного на базе физико-химического сектора Физико-технического института.

О создании советского ядерного оружия и активном участии в этом деле евреев мы поговорим особо. Помимо этих занятий, Иоффе активно участвовал в решении важнейших народно-хозяйственных задач в годы первой и второй пятилеток. В частности, он участвовал в составлении Генерального плана электрификации СССР в 1931–1932 годах, который во многом определил направление технического развития Советского Союза во второй половине 1930-х годов.

Из этой же когорты вышли и другие знаменитые советские инженеры еврейской национальности. Например, в список достижений советских евреев в промышленности входит решение задачи по организации производства синтетического каучука, которую Ленин поставил перед академиком Н. Д. Зелинским. Выдающийся ученый-химик эту задачу успешно решил, добавив еще одно достижение к своей впечатляющей научной биографии, в которую входит разработка получения бензина крекингом нефти, обеспечившая РСФСР бензином в самые трудные годы Гражданской войны, изобретение противогаза, и другие работы, теоретические и практические.

Освоением же производства синтетического каучука занимался Моисей Аронович Лурье. Он был активным участником революционного движения, был выслан в Якутию. После ссылки окончил Петербургский технологический институт и занимался вопросами переработки нефти. С 1918 года Лурье работал в ВСНХ РСФСР, возглавлял ряд резиновых фабрик, входил в правление Резинового треста ВСНХ РСФСР. Синтетическим каучуком он занимался всю жизнь: исследовал и развивал технологию, готовил специалистов, руководил эксплуатацией фабрик. Огромный вклад в производство синтетического каучука М. А. Лурье сделал в годы войны, когда руководил эвакуированным в Казань Ленинградским заводом синтетического каучука и работал в Наркомате резиновой промышленности СССР.

Во время войны резина была важнейшим стратегическим материалом, и не было ни одного вида боевой техники, где бы она не использовалась. Покрышки, бандажи, уплотнители, прокладки, изоляция проводов и кабелей — без всего этого не могли двигаться танки и автомобили, не могли взлетать самолеты, не могли погружаться подводные лодки. Товарищ Лурье, в ряду других химиков и технологов советской резинотехнической промышленности, участвовал в жестокой схватке с гитлеровским концерном IG Farbenindustrie, снабжавшим синтетическим каучуком немецкую армию.

Вот еще один выдающийся советский деятели из числа евреев — Юрий Николаевич (Вениамин Абрамович) Флаксерман. Он активно участвовал в революционном движении, будучи студентом физико-математического факультера Московского университета. На втором курсе, в 1916 году, его призвали в армию. После недолгой службы в Нижнем Новгороде, где он вступил в партию большевиков, его перевели в Петергофскую школу прапорщиков (в этом Флаксерман шел обычной дорогой евреев, призванных в конце войны, — их стали продвигать по службе по причине грамотности). Там он выдвигался в советы и делегатом на съезды. Его сестра имела в Петрограде квартиру, которая стала местом нелегальных собраний. На этой квартире заседание ЦК под руководством Ленина приняло решение о вооруженном восстании, а Флаксерман охранял это нелегальное совещание. Участвовал и в самом восстании, разагитировал Преображенский полк, который отказался защищать Зимний дворец, а частью примкнул к большевикам.

В годы Гражданской войны его изрядно побросало с должности на должность, однако после ее завершения Флаксерман учился на электротехническом факультете Московского высшего технического училища, одновременно работал в Научно-техническом отделе ВСНХ. С 1927 года Флаксерман пришел в электроэнергетику, которая набирала бурный темп развития в СССР, и вошел в число активных сотрудников Госплана СССР по вопросам электрификации.

Он участвовал в составлении Генерального плана электрификации СССР, а также с его именем связано начало теплофикации, то есть создание систем центрального отопления, столь хорошо знакомых нам теперь. В 1932–1934 годах он был начальником и главным инженером строительства ТЭЦ Всесоюзного теплотехнического института, на которой отрабатывались системы передачи тепла по теплотрассам. 1937 году был арестован, долго сидел в тюрьме, был в ссылке и в электроэнергетику вернулся только после реабилитации в 1955 году.

Кого можно еще вспомнить для завершения картины? Конечно, известнейшего советского геолога Александра Евгеньевича Ферсмана, выходца из той немногочисленной еврейской прослойки, занимавшей в Российской империи высокое общественное положение. Его отец был военным, генералом от инфантерии, начальником Александровского военного училища, военным атташе России в Греции, отличился в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов и вышел в отставку буквально накануне Первой мировой войны. Его супруга была дочерью генерал-лейтенанта Э. Ф. Кесслера, отличившегося на Кавказе. В детстве Александр Ферсман проводил время в Крыму, в имении своего дяди, метеоролога и химика, где и стал увлекаться минералами. По законам Российской империи Александр Ферсман был потомственным дворянином. Учился в Московском университете под руководством В. И. Вернадского и окончил университет в 1907 году. После этого в Германии изучал кристаллографию, в частности алмазы, но главной его работой была геохимия.

Поразительно, но сразу после революции, несмотря на свое явно непролетарское происхождение, он пригодился и новой власти. Его пригласили для ревизии Алмазного фонда и описания хранившихся там драгоценных камней. В 1919 году, будучи избран членом Академии наук, он стал директором Минералогического музея Академии наук и плотно занялся крайне нужным и полезным Советской власти делом — поиском полезных ископаемых и разработкой научных методов их разведки. Насколько известно, его никогда не попрекали непролетарским происхождением, настолько хорошо у него шла работа.