Array Сборник статей - Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Часть 1

Так, к примеру, рассказывали, что Великий Князь Николай Николаевич пришёл на приём к Государю с текстом Манифеста в одной руке и револьвером в другой. И объявил, что немедленно застрелится, если Николай II сей же час не подпишет этот документ. И как впоследствии писал в своих воспоминаниях бывший глава Кабинета Министров Граф С. Ю. Витте «Николай II никогда бы не подписал октябрьского Манифеста, если бы на этом не настоял Великий Князь Николай Николаевич».

Пребывая в должности Председателя СГО, Великий Князь постоянно вмешивался в работу Военного и Морского Министерств, из-за чего эти учреждения постоянно лихорадило, и что создавало разнобой в управлении войсками.

Помимо этого, он предлагал полностью перестроить Армию, в частности, упразднить Резервные войска и ввести единообразие военной организации для всей Российской Императорской Армии. Но этого ему было мало. Будучи сторонником наступательной доктрины, Великий Князь предлагал нацелить всю армию на доктрину наступательной войны. И при этом Великий Князь был горячим сторонником союза с Англией и Францией, и ярым противником Германии. Но самое главное заключалось в том, что он все свои настроения переносил на вопросы политического курса России, что могло грозить самыми непредвиденными последствиями.

Поэтому отнюдь не случайно премьер-министр П. А. Столыпин так характеризовал Великого Князя Николая Николаевича:

«Удивительно он резок, упрям и бездарен. Все его стремления направлены только к войне, что при безграничной ненависти к Германии очень опасно. Понять, что нам нужен сейчас только мир и спокойствие, дружное строительство, он не желает и на все мои доводы отвечает грубостями. Не будь миролюбия Государя, он многое мог бы погубить».

Мало того, даже во время Русско-японской войны, в которой Германия выступала на стороне России, Великий Князь всё равно носился с идеей начала войны с Германией, что само по себе в то время было абсурдно.

По данному факту С. Ю. Витте также оставил свои комментарии, в которых прямо указывал на то, что: «Было решено, что Главнокомандующим Армией, которая должна будет идти против Германии, будет Великий Князь Николай Николаевич, а Главнокомандующим Армией, которая будет действовать против Австрии, будет Военный Министр Генерал-Адъютант Куропаткин. Между Великим Князем Николаем Николаевичем и Куропаткиным уже начали происходить всевозможные разногласия по вопросам этой войны. Куропаткин во многом не соглашался с Великим Князем, причём я несколько раз слышал от Куропаткина самые отрицательные отзывы относительно проектов Николая Николаевича и вообще относительно его различных способностей как военного. Что касается оценки Великого Князя как человека, очень мягко выражаясь, самоуверенного и неуравновешенного, с весьма малым запасом логики, я был в этом отношении совершенно согласен с Куропаткиным».

Забегая немного вперёд, предоставим также слово Морскому Министру И. К. Григоровичу, который даёт Великому Князю, не менее лестную оценку в своих воспоминаниях о 1912 годе, когда кризис на Балканах чуть-чуть не вовлёк Россию в войну:

«Я мечтал отдохнуть, даже заказал себе билеты на два-четыре месяца за границу, но меня не пустил Государь Император. В Чёрном море завязываются военные осложнения на Балканском полуострове. Его Величество просит обождать, так как военная партия требует вмешательства, это именно Великий Князь Николай Николаевич, которому всё равно, готов Флот или нет, лишь бы начать войну с неготовой Армией (без артиллерии и проч.)».

Не желая терпеть данную ситуацию, сложившуюся исключительно по вине своего Августейшего родственника, Государь своим Указом 28 февраля 1909 года назначает своего родственника на весьма почётную, но не столь ответственную должность Попечителя Офицерского Собрания Императорской Армии и Флота.

Однако при всей своей воинственности, Великий Князь Николай Николаевич не очень-то любил заниматься военным делом.

Так, ещё в 1887 году он купил пришедшее в упадок имение в селе Першино Алексинского уезда Тульской губернии, где основал Першинскую Великокняжескую Охоту, а также широкую продажу выращиваемых там же щенков русских псовых борзых. А под руководством его Управляющего Д. П. Вальцева была выведена такая широко известная порода, как русская пегая гончая. Сама же Першинская Великокняжеская Охота просуществовала до 1914 года.

Тем не менее, для тех, кто близко не знал Великого Князя Николая Николаевича, он казался олицетворением воинской доблести и решительности, чему в немалой степени способствовал его огромный рост и громогласный зычный голос. И, разумеется, его военному авторитету способствовала в немалой степени военная слава его отца – победителя турок в войне 1877–1878 года.

С началом Великой войны Великий Князь, тем не менее, был назначен Верховным Главнокомандующим, хотя с самого начала предполагалось, что Русскую Армию возглавит лично сам Государь. Однако этого не произошло из-за противостояния Совета Министров, члены которого были убеждены в необходимости присутствия Государя в столице на время войны.

«Я лично не ожидал ничего хорошего от этого назначения Его Императорского высочества Главнокомандующим», – писал в своих воспоминаниях «При Дворе последнего Императора» Начальник Канцелярии Министерства Императорского Двора и Уделов Генерал-Майор А. А. Мосолов.

И уже довольно скоро, из-за неприятия Государем Верховного Командования, между Государем и его двоюродным дядей возникли разногласия, которые в силу его чрезмерных амбиций со временем перешли в раздвоение власти, что в конечном итоге привело к военно-политическому кризису в ходе первых лет войны.

Однако всё по порядку.

После назначения Великого Князя Верховным Главнокомандующим, при нём были созданы Ставка и Штаб. Главная квартира Ставки Верховного Главнокомандующего располагалась в Барановичах. Генерал от Инфантерии H. Н. Янушкевич стал Начальником Штаба, а Генерал-Квартирмейстером – Генерал от Инфантерии Ю.Н. Данилов.

Одним из первых шагов Николая Николаевича на этом посту стало воззвание к полякам, в котором за содействие России им обещалось объединение Польши и её автономия. В этом документе, обнародованном 14 августа 1914 года, Великий Князь, в частности, гарантировал от своего имени предоставление полякам в будущем гражданских свобод – «вероисповедания, языка и самоуправления». И надо заметить, что это воззвание представляло собой весьма дальновидный политический и государственный ход России, так как ни Германия, ни Австро-Венгрия не могли ответить на него обещанием объединить все части Польши, не задевая, тем самым, интересов друг друга. В результате этого Великий Князь Николай Николаевич снискал себе симпатию не только польского общества, но и заложил первый камень в фундамент дружбы между славянским населением стран Германского блока и России, что уже в следующем году позволило из военнопленных Австро-Венгрии и Германии славянского происхождения сформировать Отдельный Чехословацкий и Польский Корпуса.