Михаил Веллер - Что к чему

Но природа человеческая и устройство вселенское создали государство, и в этом государстве надо стремиться на верх социальной пирамиды, а для этого больше потреблять, а для этого больше работать, а у кого бабло уже есть, прыгают, скажем, на тарзанке или ходят толпами на Эверест, подыхая по дороге, потому что природа людская требует максимальных ощущений, а для этого максимальных действий. То есть: максимального энергопреобразования, ибо тяга к этому в природе твоей, устройстве нервной системы твоей заложена.

С точки зрения энергоэволюционизма:

Государство – это форма самоорганизации социальной материи, обеспечивающая максимальный энергетический потенциал данной совокупной биологической массы этой материи. Государство обеспечивает максимальную совокупную производительность труда своих граждан. Государство – такая форма организации больших людских масс, когда они вместе делают максимум возможного.

Государство – это наиболее структурированная форма социальной материи, наиболее упорядоченная. То есть – отстоящая дальше всего от хаоса, то есть – максимально энергосодержащая.

Но с точки зрения социологии такое определение не то чтобы никуда не годилось, но немного из другой оперы.

И тогда мы попробуем сказать так:

Государство – это объективная форма самообразования общества, выраженная в надличностной и надобщественной системе социальных институтов, реализующих максимальную координацию общества и максимальную эффективность совокупной общественной деятельности через силовое, экономическое и идеологическое принуждение к исполнению установленных государством законов, регламентирующих права и обязанности граждан на территории государства.

Это длинно, но это, похоже, так. Вечно пишут, что нет общепринятого и общепризнанного определения государства. В энергоэволюционной парадигме мы это определение дали минуту назад. А в социологической вот сейчас.

Смысл государства в том, чтобы каждому и всем вместе предоставить возможность совершить в жизни максимум того, на что они способны, и заставить сделать это. Это такой гуманистическо-экономический смысл. Культурологический в широком смысле слова.

Что же я имею против современной социологии, которую я так неполиткорректно охаял в начале беседы, и которая имеет массу заслуг, и вершин, и свершений, и всего; и которую я знаю, разумеется, несравненно хуже, чем надо, чтобы судить о ней в полном объеме и на всю глубину? Ибо она уже неохватна и неподъемна в библиотеках своих трудов бесчисленных научных работников?

Отсутствием единого естественнонаучного фундамента она мне чуток не совсем нравится.

1 августа 1914 года европейская философия кончилась. Настала эра экзистенциализма, модернизма, постмодернизма, волюнтаризма и прочей болтологической многословной ахинеи. Эра прекрасных пожеланий, душевных копаний и морализаторских сентенций. Настала эпоха деградации. Пустых умствований и напыщенного отрицания истин. Разумеется, вы не должны воспринимать эту иронию всерьез и представлять меня нигилистом. Я всего лишь хотел в этой несколько экспрессивной и ненаучной форме сказать, что у меня другая точка зрения.

Социология не может покоиться на религиозных постулатах. Тогда это подотдел теософии.

Социология не может базироваться на моральных пожеланиях и требованиях. Тогда это курс морального воспитания, и только.

Социологии приходится покоиться на науке, потому что больше ей не чем покоиться. Коли она и сама наука.

Выводы социологии могут быть верными и неверными. Но не могут быть нравственными или безнравственными. Хорошими или плохими. Лояльными или оскорбительными. Иначе это мракобесие. Как бы ни декларировались его цели.

Государство объективно существует не для блага людей. Социальные отношения существуют не для всеобщей любви. К добру надо стремиться, за него надо бороться, но нельзя провозглашать его фундаментальной истиной бытия и основанием социологии.

И когда мы после Лоренца говорим об агрессии как о необходимом инстинкте. И когда мы констатируем разную степень возбудимости, и темперамента, и выносливости к разным условиям, и коэффициента интеллекта у разных этносов и народов. И когда мы видим, что групповая самоидентификация на этнической или религиозной основе доминирует над групповой самоидентификацией на основе гражданской сплошь и рядом. И когда нам декларируют отрицание всех форм коллективной ответственности (кроме почему-то отрицания коллективной ответственности Германии за войну, которая кончилась 65 лет назад и в которой никто из ныне живых немцев не повинен), и тем самым отрицают групповую самоидентификацию и групповую самооценку относительно негативной информации – зато уж гордость своим народом за все хорошее пропагандируется всеми! И когда господствующие сегодня в социологии передовых стран псевдоученые с докторскими степенями отрицают социум как единую систему, отрицают социальные законы как законы объективные, надличностные, – говоря о недопустимости смертной казни к изуверам-убийцам и тем самым отрицая необходимость рассматривать социальные события не только на индивидуальном, но прежде всего на социальном уровне, на уровне общественных необходимостей. То —

Мы должны постоянно твердить себе старинный рецепт Блеза Паскаля: «Давайте учиться хорошо мыслить – это и есть основа морали».

Ритуал – это когда делают что-то не как придется, не как хотят, не кто в лес кто по дрова, а общепринятым, традиционным, утвержденным, тщательно соблюдаемым образом. Придерживаясь в действиях деталей, мелочей, принятой последовательности. И речь не о топке печи, не о мытье пола, не о производственных каких-то операциях, – речь о чем-то сколько-то торжественном, отвлеченном, церемониальном. Принесение присяги; целование знамен; разрезание ленточки при пуске объекта; свадьбы, крестины, похороны.

Ритуал – это действия без конкретной утилитарной направленности. Они никак не помогают в хозяйстве. Они носят оттенок символичности, торжественности, некоей особой значимости. Вечный огонь. Президиум на сцене. Подъем флага.

Ритуал есть военный, церковный, государственный, бытовой: можно много наподразделять. Производственный ритуал тоже везде почти есть. Но производственный уже ближе к рабочим привычкам. Церемониальный марш, воскресная обедня, вставание парламента при исполнении государственного гимна. Условные действия. Выражают общее уважение к каким-то ценностям.

Мы подъезжаем.

Ритуал – это традиция. Церемония. Общепринятость. Единообразие. Символичность. Отсутствие прямой утилитарной целесообразности. Приподнятость. Значение. Формальная условность. Но психологически важная. Рекомендуемая участникам определенных ситуаций и действий.