Витольд Шабловский - Убийца из города абрикосов. Незнакомая Турция – о чем молчат путеводители

— Ну, из-за меня и моих друзей. Мы приходим сюда перепихнуться, — Тайфун смеется, а я пользуюсь паузой, чтобы получше его рассмотреть. На вид ему лет сорок, на нем обтягивающие джинсы, футболка с радужным флагом и ремень с шипами, грудь у него бритая. — Сюда приходят красивые парни со всего города. И еще шлюхи — парни, которые занимаются проституцией. И трансвеститы. Парк Гези славится этим на всю Турцию. Тайипчик знает, ведь он вырос неподалеку, — говорит Тайфун и показывает рукой в сторону района Касымпаша, где действительно прошло детство турецкого премьера.

О том, что парк Гези навлек на себя гнев Эрдогана именно выходками геев, я слышал от моих турецких коллег-журналистов. Геев пришлось убрать, потому что здесь появится мечеть. Чтобы они убрались наверняка, парк нужно ликвидировать, обнести забором и построить что-нибудь посередине.

— С тех пор как нас выгнали из Гези, все шлюхи стоят в боковых улочках — пройдись, и ты увидишь, как они вертят попками. Тайип нам бешено завидует: кто ж не любит хорошенькие попки? Вот почему он велит свозить сюда какие-то дурацкие экскаваторы, бульдозеры, строить какие-то османские казармы. Он хорошо знает, что делает. Ты только представь себе, что в таких казармах между солдатами творится. Хи-хи-хи, — Тайфун заливается смехом от одной только мысли об этом. — Но у меня почему-то не получается на него сердиться, хоть он нас газом травит. В этом весь я — всегда улыбаюсь. Когда я еще жил в Конье, меня пидором обзывали. Люди там темные, для них что пидор, что гей, у меня не было сил что-то им разъяснять. Я им отвечал: может, я и пидор, зато хорошенько оттраханный. Меня за это били по голове, а потом, когда уже никто не видел, многие просили меня отсосать. Я? Отсосать? Говорю тебе, что в Конье никто гея от пидора не отличает. Пришлось оттуда уехать, не то забили бы меня насмерть.

Я приехал в Стамбул, стал жить с одним старым геем, который уже ходить не мог, и я каждый день привозил его в инвалидной коляске в Гези. Сам он к тому времени ни на что не годился, но посмотреть любил. Он просил похоронить его в парке, потому что здесь, по его словам, ему довелось пережить самые прекрасные мгновения своей жизни. Но ничего из этой затеи не вышло, да, пожалуй, оно и к лучшему, иначе сегодня его выкопали бы этими экскаваторами. Да еще и газом бы угостили.

Когда полицейские появились в первый раз, шлюхи из парка начали ругать Тайипа. Мол, он диктатор и фашист. Полицию на нас натравливает. Но я не люблю людей фашистами называть. Я им говорю: а кто ж вам столько красавчиков полицейских привел?! Смотрите-смотрите, может, ничего красивее в жизни не увидите. Смотрите, как они вертят попками, как бьют вас палками. Смотрите и благодарите судьбу за Тайипа, который нам все это дал!

И все же обычно столкновения с полицией были не столь приятны.

За день до самой жестокой атаки на демонстрантов Мустафе, студенту юридического факультета из-под Измира, какой-то мужчина хотел подсунуть гранату.

— Он назвался солдатом, сказал, что после начала протестов под шумок дезертировал из части и украл несколько штук. Пытался всучить мне какой-то предмет в пакете, якобы гранату. Утверждал, что гранаты нам нужны, чтобы защищаться, потому что полиция скоро за нас как следует возьмется, — говорит Мустафа. — Как мы поступили? Да я даже в руки не захотел это брать. А вот мои друзья хотели ему задницу надрать. Ясно, что это был засланный казачок или провокатор. К тому же полный идиот: заявился с таким предложением в лагерь пацифистов. Видишь эту большую А в кружочке? Висит прямо на входе. Оружие — последнее, что нам можно всучить. Тот тип убежал, а мы за ним через весь парк гнались и кричали:

“Вон отсюда!”

Даже думать не хочу, что было бы, найди они у нас эту гранату. Ведь полиция только и ждала чего-то такого! Сюда каждый день такие типы приходили. Мой друг видел одного из них. Во время столкновений с полицией тот бросал в полицейских зажигательные бомбы. А потом, когда моего друга скрутили и вели в автозак, тот же тип ударил его ногой в живот. Даже не переоделся.

— Мустафа, а зачем полиции устраивать провокации?

— Потому что мирных демонстрантов нельзя травить газом и разгонять силой. Это плохо выглядит. С ними нужно вести переговоры. Здесь сплошные мирные фрики. Мы тут сидим больше десяти дней и помимо политики разговариваем о веганстве, фрукторианстве, смотрим разные фильмы — пять кинотеатров в парке открылось. У нас есть дискуссионный клуб, юридическая консультация, массажист, парикмахер. Ничего подозрительного не происходит. Я, кстати, маме обещал, что ни в каких глупостях участвовать не буду. Мама меня одна вырастила, я ей многим обязан. В Турции одинокой женщине приходится нелегко, так уж у нас принято в культуре, что женщина что-то значит, только если за ней муж стоит. Поэтому, когда мама сказала: “Сынок, может, не пойдешь в этот парк?”, я ей ответил: “Мама, я иду туда для тебя. Если нами и дальше будут править эти чурбаны из АКР , таким женщинам, как ты, будет только хуже. Для тебя я здесь сижу, и обещаю, что все будет в порядке”.

Так и есть. Смотри, сколько здесь продавцов кофе и чая. Будь мы опасны, они бы нас боялись и не пришли. А ведь хватило бы единственной гранаты, чтобы обвинить нас во всех смертных грехах и упечь в тюрьму лет на пятьсот.

— Не такие уж они невинные. Ты бы видел, как они мой магазин грабили. Я бы этих панков в асфальт закатал, — негодует хозяин магазина Метин. Его магазин — мыло, повидло, жевательная резинка и немного выпивки — закрыт уже неделю. Оккупировавшие парк Гези сначала стащили у него несколько коробок с печеньем, потом закрасили аэрозолем витрину, а под конец написали на защитных рольставнях ругательства, так что убытки Метин понес весьма конкретные. К тому же он невероятно огорчен. По его словам, голоса таких, как он, верных избирателей Эрдогана никто не слушает.

— Я смотрю новости на иностранных каналах, как молодые турки борются с авторитарной властью, и не верю своим ушам. Площадь Таксим сравнивают с египетским Тахриром? Вы там себе на Западе постучите по своим европейским головам! Разве можно премьера, который трижды выиграл парламентские выборы и дважды референдум, чей ставленник стал президентом страны, разве можно такого премьера сравнивать с Мубараком?! Я понимаю, что у людей есть право защищать парк. Но разве они знали планы Эрдогана? Да ведь он хотел еще деревьев в парке посадить! Ну да, в середине парка построить эти османские казармы, но вокруг парк стал бы только гуще.

— Раз все должно было быть так хорошо, что же тогда случилось?

— То же, что и всегда! С тех пор как Эрдоган выиграл первые выборы, в СМИ и за границей начались беспардонные, ничем не обоснованные нападки. Вот уже десять лет я слышу, что он исламист, что он введет шариат и превратит Турцию во второй Иран. И всем глубоко плевать, что за это время турецкая экономика вышла в мировые лидеры. Что экспорт вырос в три раза. Что у нас в три раза больше инвестиций, дорог, всего!