Евгений Сатановский - Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов

Арабское, иранское и пакистанское лобби в Европе значительно мощнее, чем в США, а еврейские общины и организации слабы, малочисленны и менее влиятельны. Сказывается и то, что исламистские радикальные структуры, используя европейское законодательство и социальные гарантии, «освоили» европейское пространство, ежегодно пополняя свои ряды эмигрантами из Африки, с Ближнего Востока, из Южной и Юго-Восточной Азии, число которых в совокупности составляет миллионы.

Сложная система приоритетов в отношении к Израилю европейских держав зависит от того, насколько велики их еврейские общины (крупнейшие из них живут во Франции, Великобритании, Германии, Швейцарии и Бельгии). На ней сказывается история преследования евреев в той или иной стране: как правило, уровень отношений с Израилем обратно пропорционален чувству исторической вины перед евреями. Поэтому они у Израиля прочнее всего с Германией, Италией, Испанией и Португалией.

На симпатии и антипатии в отношении происходящего на Ближнем Востоке влияет, насколько сильны в том или ином европейском государстве исторические фобии в отношении евреев – как в Австрии и Франции. А также то, влиятелен ли в этой стране арабский бизнес, как влиятелен он в Греции, где расположены штаб-квартиры крупнейших палестинских корпораций.

На отношениях с Израилем сказывается то, насколько левые настроения царят в местном интеллектуальном истеблишменте – как в Великобритании, где родилась идея бойкота израильских университетов. А также то, насколько велика и влиятельна местная мусульманская община, самые крупные из которых – во Франции, Германии, Бельгии, Великобритании, Испании, Италии.

Отношения зависят от того, составляют ли ядро этой общины турки, пакистанцы или арабы. От уровня нелегальной иммиграции из стран исламского мира. От того, до какой степени криминогенную среду создают иммигранты, как в Италии, Испании, Великобритании и Франции. От уровня антиамериканизма, почти всегда ведущего к росту антиизраильских настроений, и уровня террористической опасности, в противоположность ему создающей настроения в пользу Израиля.

Зависят эти отношения от истории Холокоста в данной конкретной стране и наличия или отсутствия там проблем, связанных с еврейским имуществом. Как в Бельгии, Дании, Швейцарии, Нидерландах и Норвегии, где эти проблемы есть. От вовлечённости той или иной страны в «миротворческий процесс» на стороне палестинцев и израильских левых, как в Скандинавии. От уровня экономических связей с Израилем, главным торговым партнёром которого являются страны Евросоюза. И от того, зависит или нет конкретная страна от этих отношений в военно-технической сфере, как государства Восточной Европы.

Влияет на отношение европейцев к ближневосточному мирному процессу и то, что этот процесс – аналог доведённых до логического результата теорий о самоопределении, которые привели к распаду Югославии и питают сепаратизм в Бельгии, Италии, Испании и Северной Ирландии. Особое место в этом пасьянсе занимают военно-политические амбиции того или иного государства в рамках НАТО и миротворческих миссий ООН. А также наличие или отсутствие в его пределах верующего протестантского населения, традиционно настроенного в пользу Израиля.

Радикальные исламисты в европейских мечетях дружно поддерживают ХАМАС и призывают к уничтожению Израиля. «Евробюрократы», распределяющие финансовые потоки «ближневосточного мирного процесса», выступают за традиционного партнёра – палестинский ФАТХ. Они готовы поддержать любую идею левого Израиля, даже если она выдвинута внесистемной оппозицией, как «женевская инициатива», и присматриваются к исламистам ХАМАСа, видя в них потенциально перспективных партнёров.

Впрочем, типичную для Европы капитуляцию перед исламскими радикалами ярко продемонстрировал ещё «карикатурный процесс», когда с подачи палестинского муфтия копенгагенской мечети исламисты по всему миру атаковали наименее опасную для них европейскую страну – толерантную Данию. Что стало своего рода «разведкой боем» исламистского истеблишмента, проведённой в рамках провокации, в стиле «столкновения цивилизаций», буквально по Сэмюэлю Хантингтону.

Используя Израиль как объединяющий символ, исламисты сочетают лоббирование «мирного процесса» и терроризм как политические инструменты, применение которых дозируют по своему усмотрению. Эти инструменты входят в арсенал идеологизированной элиты исламского мира, добивающейся с их помощью перераспределения в свою пользу сфер влияния и финансовых ресурсов. Специфика Европы в том, что радикальный исламизм здесь добивается большего успеха, чем в других частях неисламского мира.

Суммируя сказанное: роль Европы в разрешении палестино-израильских противоречий сугубо отрицательная. Давление на Израиль вне зависимости от уровня сделанных им уступок и поощрение руководства ПНА вне зависимости от его достижений – два столпа европейской политики, равно деструктивной в отношении израильтян и палестинцев.

Хотя, строго говоря, политика эта ни в чём не изменилась со времён Мюнхена, когда Великобритания и Франция сдали Третьему рейху Чехословакию. Ленин в аналогичных ситуациях писал о политической проституции. Почему, собственно, старая Европа с её фобиями в отношении России и евреев, олицетворяемых сегодня Израилем, должна менять приоритеты? И почему это должна делать новая Европа, многие политики которой, при всей их демонстративной неприязни к Москве, которой они когда-то верно служили, помнят времена, когда боролись с сионизмом в рамках социалистической солидарности?

Что до палестинцев как таковых… Левый израильский истеблишмент – клон европейских партий, в борьбе с правыми полагавший Ясира Арафата своим союзником, сознательно игнорировал трагедию палестинцев, отданных в его власть. Ультралевый её приветствовал. Правый лагерь Израиля ограничился тем, что фиксировал происходящее, когда в Газе, Иудее и Самарии сотрудники палестинских спецслужб уничтожали «коллаборационистов», не сделав ничего для того, чтобы их защитить. Впрочем, пытки и расстрелы, обычные в Газе и на территориях, управляемых ПНА, не слишком волнуют правозащитников и по сей день.

И почему европейцы должны поступать иначе? Исходя из заботы о правах человека? Ради защиты притесняемых, многие из которых были людьми европейской культуры? Не говоря о том, что значительная их часть была христианами? Теоретически – да. Но только теоретически. Если их в начале ХХ века не тронула – а она их не тронула, о чём есть множество свидетельств – судьба армян и греков в Турции, с чего они должны вести себя иначе в отношении палестинцев, которых убивали и изгоняли другие палестинцы? Из какого христианского милосердия? Так ведь не евреи же их уничтожали. Вот тут они бы турманом взлетели!