Array Коллектив авторов - Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников

— Официально война уже окончена. Неофициально — как она шла, так и идет. А идет война между боевиками и армией, значит, между населением одной страны. Вообще, я думаю, договориться о мире в ближайшие 5–8 лет невозможно.

— В чем единство чеченского народа и едины ли мы в войне и мире?

— Они едины в своей вере в Аллаха. А про нас, русских, хочу сказать, что там, где я служил, на каждого десятого верного товарища приходится каждый пятый предатель. Остальные хоть и не предавали, но коснись их чуть-чуть грозный чеченец, так и выложат, где ты сидишь и сколько у тебя оружия. Мы едины наполовину, в то время как они похожи на одно единомыслящее существо.

Ахмед, 42 года, чеченец, предприниматель.

— Ваше отношение к русским?

— Хорошее. Ничего против этой национальности я не имею.

— Отношение вашей религии к нам?

— Наша религия относится ко всем с терпением и уважением.

— Правда ли, что русские — неверные, следовательно, враги?

— Враги — это те, кого нужно уничтожать. Смотри, ты — русская, я — чеченец. Ты — христианка, я — мусульманин. Если бы я считал тебя своим врагом, то подсыпал бы в сок, который ты пьешь, яду. Также и ты могла бы сделать подобное. Но ведь мы по сих пор живые и беседуем, не ощущая расовых и религиозных преград. Так можно ли из этого извлечь истину: если мы не подсыпали друг другу яду, значит ли это, что мир возможен не только между мной и тобой, но и между нашими народами? По-моему — можно. Значит, твое предположение, что русские — неверные, значит, враги — ложное.

— Почему вы приехали в Россию?

— Здесь легче найти свое дело, свой бизнес, но здесь труднее дышать.

— Поясните последнюю фразу.

— У нас, в Чечне, когда было все спокойно, люди как-то добрее, отзывчивее, хотя законы в нашем обществе строже.

— Почему, на ваш взгляд, идет непрерывная борьба между нашими народами? В чем ее смысл? За что борется ваш народ?

— Во всем виновато правительство. Взять, к примеру, депортацию при Сталине, когда наших предков в одну ночь с родной земли к вам, в Сибирь, выслали. А мы обиды долго не забываем! Да и сейчас обстановка не лучше. Война между нами очень выгодна нашему правительству. Вот оно и подливает масла в огонь. Конечно, мы и сами в чем-то виноваты. Вот ваш дом взорвут, что вы говорите: «А, чеченцы поганые взорвали!» Но никто не подумал, что и у чеченца могла быть семья в этом доме. Ведь те нелюди, которые подобное вытворяют, не выбирают, кого убить — русского или нерусского. Им лишь бы народу побольше запугать! Да и со стороны мирных жителей иногда наблюдается неприязнь. Наш народ борется за свободу, за право достойно жить.

— Ваше отношение к террористическим актам. В чем, вы думаете, их смысл?

— Народ хотят запугать, накалить уже и без того накаленную обстановку. Посеять вражду между нашими народами.

— Возможно ли между нами примирение? Что для этого следует сделать русским, а что чеченцам?

— Нормальный, психически уравновешенный человек никогда не пожелает войны ни себе, ни своей семье. Кто хочет жить в мире, тот и будет так жить.

— Что, на ваш взгляд, важнее всего для вашего народа и для вас в частности?

— Мир! Мир на земле, мир в моем государстве, мир в моем городе, мир в моей семье, мир во мне самом.

— В чем, на ваш взгляд, слабость русских?

— В их разобщенности, недружности, эгоизме. Ведь у нас как? Я поднялся на ноги, купил себе квартиру, машину, теперь помогаю своим родным, чтобы они тоже смогли встать на ноги. Ведь и мне тоже когда-то также помогали.

Это у нас как закон. А у вас, русских, если кто-то и смог подняться выше других, так он старается затоптать нижестоящих, забыть, каким он сам недавно был.

— Вы живете среди русских. Как в двух словах можете охарактеризовать их?

— Все мы люди, и не стоит нас делить. Обо всех умных, уважаемых людях можно сказать: «Да, вот он — человек, несмотря на его национальность. Он человек, потому что он построил дом, посадил дерево, родил ребенка».

— Почему мы не можем жить в мире даже в мирное время?

— Кто хочет, тот живет в мире. Кому хочется войны — пусть воюет, но только не с мирными жителями, а с такими же зверями, как и он.

Алексей, 21 год, русский, охранник на предприятии.

— Ваше отношение к чеченцам до военного конфликта?

— Они такие же люди, как и мы. Они же не инопланетяне, пришедшие завоевывать нашу планету.

— Ваше отношение к чеченцам после военного конфликта?

— Мое отношение к ним не изменилось.

— Откуда такая незаинтересованность, особенно у вас, недавно вернувшегося с боевых действий?

— Цель моя была не в том, чтобы выиграть, а чтобы продержаться до конца и получить награду. Только награда — не золотой кубок первенства, а просто — деньги. Я не видел в чеченцах кровных врагов, а видел тех, от кого мне нужно защищаться, чтобы продержаться до конца.

— Почему, на ваш взгляд, идет непрерывная борьба между нашими народами? В чем ее смысл? За что боремся мы?

— Борьба между нами в повседневной жизни — это результат нашего и их невежества, нетерпимости. Если же рассматривать борьбу как военное противостояние, то причина ее — деньги, которые отмываются за счет этого конфликта [99]. Это очень выгодно нашему правительству. А смысла в борьбе нет и быть не может. Мы идем на войну из-за денег, чеченцы — из-за кровной мести, из своих убеждений. За что мы боремся? Да ни за что! Когда я шел в Чечню, мне обещали 25 тысяч рублей в месяц за то, что я хожу под пулями. Вот за что я боролся. Я боролся за 25 тысяч, так как осознавал, что выхода у меня нет.

В России меня никто и ничто не держит. Там я — еще один нищий, а тут я хожу по грани «деньги-смерть». И, уж поверьте мне, все, кто был со мной, все мои друзья пошли туда далеко не из-за патриотических соображений. А кто мы там, на этой войне? Пацаны, доведенные до отчаяния? Кто мы по сравнению с матерыми чеченскими боевиками? Но есть одно преимущество у русского солдата — ему отступать некуда. Позади — большая, нищая Россия, которой ты без своих 25 тысяч не нужен! Кстати, заплатили всего 7 тысяч. Сказали, что так надо. Вот так нас дешево ценит Россия, а как же мы должны ее ценить?!

Константин, 24 года, русский, сотрудник частной фирмы.

— Ваше отношение к чеченцам до военного конфликта?

— Живут и пусть живут.

— А после военного конфликта?

— Оно не изменилось. Мне не за что их любить или ненавидеть. Они в нас стреляют, мы — в них, они борются за свое, мы — за свое. А к тем чеченцам, что живут в России, я вообще отношусь как к беженцам. Было бы им хорошо дома, они к нам бы не поехали.