Александр Никонов - Чем женщина отличается от человека

– Ты так уверена, что именно я тебя ударю? – спросил интеллигентный Уоррен. – А может быть ты меня?.. Кроме того, ты хочешь сказать, что готова угробить тридцатилетний брак и лишить детей отца из-за одного тычка?

– Ну да, – не поняла прикола женщина-психологиня. – Но я же честно тебя предупреждаю, что отношениям конец, в случае если ты меня ударишь. Ты об этом предупрежден – так не делай этого!

И вот тут мудрый Уоррен решил психологиню проучить.

– Я могу сделать так, дорогуша, что в течении следующих 48 часов ты меня ударишь. Ты об этом предупреждена – так попробуй не сделать этого!

Психологиня не поверила. И тогда они поспорили.

Учитывая, что женщина была: а) предупреждена и б) являлась профессиональным психологом, задачу Уоррена трудно назвать легкой. Тем не менее, он с ней справился блестяще. Дама держалась 46 часов. Уоррен старался по-всякому – он не слушал даму, когда та говорила, не соглашался с дамой, передразнивал даму, хитро перевирал сказанные дамой слова. На сорок седьмом часу дама залепила ему пощечину.

– Ты проиграла! – констатировал Уоррен.

– Мерзавец! – взвизгнула она и залепила ему вторую пощечину.

…Баба – предмет импульсивный…

Поскольку подружка Уоррена все-таки была психологиней, для нее случившееся послужило хорошим уроком. Ее мировоззрение подверглось коренному переосмыслению. И это потом даже помогло ей в ее психотерапевтических практиках. Позже психологиня признавалась Уоррену, что тот урок был для нее самым большим подарком, который сделал ей в жизни Уоррен.

Жаль, что не все бешеные являются психологинями и не все побывали в опытных руках такого хорошего специалиста по женским истериям, каким оказался Уоррен Фаррел. Именно поэтому (цитирую Фаррела) «феминистки заявляют: что бы не послужило причиной, наказан всегда должен быть мужчина, потому что мы живем при патриархате и мужском доминировании, и все, что мужчина делает, идет от его силы, а все, что делает женщина, происходит от ее бессилия».

Замечу попутно: когда бешеным нужно, они с готовностью соглашаются считать женщин бессильными, а когда не нужно, упрямо трындят, что женщины – столь же сильны, как и мужчины, и никаких различий между ними нет. Такова двойная мораль бешенства.

Логические противоречия их ничуть не беспокоят: логика – мужская фикция, придуманная для угнетения женщин, как мы помним. Поэтому председатель Женского комитета американской философской ассоциации Элисон Джеггер в своей философской работе «Теоретический взгляд на половые различия» пишет, что феминистки не должны обращать внимание на нестыковки в своих теориях: «феминистки должны использовать обе грани реальности… использовать риторику равенства, когда это нужно… А иногда на равенство… следует реагировать половой слепотой». В зависимости от политических целей.

Как они прорвались там к официальной власти, я ума не приложу. Все-таки Европа есть Европа – наученная десятками революций, менее экспрессивная и более умная, чем Штаты… Но при этом более бабская по характеру. Нет в Европе южных консервативных штатов, где живут приветливые белые люди с кольтами в открытых кобурах. Зато есть Италия и Испания, где вслед красивой женщине до сих пор свистят и цокают – и там, в отличие от Штатов, это не считается страшным оскорблением. Напротив, прекрасным комплиментом. В Европе еще кое-где целуют ручки дамам (правда, больше в Восточной, нежели Западной). С другой стороны, старушка-Европа больше поражена вирусом социализма, нежели США. В общем, сам черт ногу сломит, анализируя, более Европа заточена под феминизм или менее…

На севере Европы феминизм победил. На юге – все пока нормально. В центре – держатся ребята. Только север подгулял… Когда-то флегматичные североевропейские мужчины, не подумав хорошенько, согласились с квотированием, то есть принудительным разжижением верховных органов власти людьми, за которых избиратель никогда бы не проголосовал, но зато имеющими нужные политико-анатомические признаки – сиськи. Министерства и парламенты Скандинавии уже изрядно разбавлены вагинальным элементом, что, безусловно, не в лучшую сторону сказалось на интеллектуальном уровне систем социального управления. И это объяснимо! Но если товар продают с нагрузкой, то в качестве нагрузки всегда выступает какая-нибудь дрянь. Некондиция. Поэтому во властные верха попадают наиболее нахрапистые, наглые, агрессивные и недалекие тетки. У которых в других местах ничего не вышло – ни на личном фронте, ни в бизнесе. Ну, так в политику схожу – на других оторвусь…

Мужское население Скандинавии полностью деморализовано и обаблено перманентной феминистической пропагандой. Феминизированные скандинавские мужики – эмоциональные, робкие, уступчивые, нерешительные существа. Скандинавские женщины – существа сильные, угрюмые и невеселые, ибо постоянно борются. Интересными наблюдениями делятся люди, постоянно живущие, например, в Дании, но датчанами не являющиеся (мнение датчан тут спрашивать нельзя: им изнутри не видно). Наблюдатели отмечают следующий феномен. Вот перед нами феминизированная датчанка – хмурая, строгая, сдержанная, озабоченная и несчастливая. Зато о-очень самостоятельная, работающая, карьерная… И какой же потрясающий контраст она являет с той датчанкой, которой в юности повезло выйти замуж за итальянца или испанца и жить с мужем на солнечном патриархальном юге под оливами, воспитывать детей и не работать! «Южные» датчанки даже на датчанок не похожи – они улыбаются! Не резиново, как продавщицы в Дании, а как все южане – искренне, а главное, жизнерадостно! Во все тридцать два.

Тут, конечно, дело не только и не столько в избыточной феминизации скандинавских обществ, делающей людей бледными, флегматичными и фригидными. Дело еще и в инсоляции – на юге на порядок больше солнечных дней, поэтому там граждане более веселые: мы ведь все-таки южный вид! Без солнца приматы скучнеют. Не зря же в Скандинавии так велик процент самоубийств. Солнышка им не хватает. Тепла. В том числе душевного, женского. А женщин мало осталось в Скандинавии – одни феминистки.

Я не буду сейчас описывать все маразмы скандинавских государств. Остановлюсь лишь на одном примере феминистического извращения, которое наглядно демонстрирует одновременно и тупость, и человеконенавистнический характер североевропейского феминизма.

Проституция.

В толковых странах проституцию стараются легализовать – исходя из обычной логики и практических соображений. Но не таковы феминистки! У них с логикой, как мы уже знаем, свои, особые отношения. Поэтому прочь логику! Они решили бороться с подчиненным положением женщин и искоренять их продажность. Причем, весьма оригинально.