Николай Усков - Неизвестная Россия. История, которая вас удивит

Я все это так подробно описываю, чтобы сказать, что ничего подобного на Руси никогда не было и быть не могло. Она находилась за пределами pax romana. Даже само применение к России терминологии из истории Западной Европы – вроде понятий «Средневековье» или «Возрождение», – кажется непозволительной натяжкой. Русская античность – это дремучий непролазный лес, который и в XIV веке возрождать было глупо. Он и так стоял повсюду.

Россия называет себя наследницей Византии. Одни гордятся связью с этой страной, другие начиная с Чаадаева возводят к Византии, особенно к ее религии, все несчастия нашей родины. Хочу успокоить последних и огорчить первых – Россия не является наследницей Византии. Это политический миф, созданный в Московии в конце XV–XVI веке и усвоенный без всякой критической проверки в источниках как националистами, так и западниками нового времени.

Разберемся сначала с западниками. Можно, конечно, называть мракобесие, двоемыслие, трусость, безответственность и подлость «византинизмом», если так спокойнее. Но к Византии все это имеет такое же отношение, как к любой вообще стране в мире. Мракобесие, двоемыслие, трусость, безответственность и подлость являются чисто русскими, они вообще у каждого народа свои, родные. Они не могли быть занесены к нам ни с византийским православием, ни с шапкой Мономаха. Да и шапка эта, как помним, не принадлежала византийскому императору Константину Мономаху, а была, скорее всего, лишь богатой татарской тюбетейкой, полученной Иваном Калитой от хана Узбека.

Миф об ужасном «византинизме» формировался еще на средневековом Западе, который относился к Восточно-Римской империи с подобострастием, завистью и ненавистью младшего брата к старшему примерно так, как теперь смотрят на Америку (хотя тут со старшинством получается путаница). Собственно, само слово «Византия» к Византии стали применять именно западноевропейцы. Византийцы по праву называли себя «ромеями», то есть римлянами, и считали свою страну Римской империей. Да, на месте ее столицы когда-то было небольшое греческое поселение Византий, пока император Рима Константин Великий в 330 году не перенес туда свою резиденцию. В 395 году империя разделилась на Западную и Восточную. В 476 году начальник германских наемников в Риме Одоакр отослал инсингнии последнего западноримского императора в Константинополь, тем самым признав константинопольского цезаря единственным римским императором. В мировой истории, пожалуй, только Китай со своей непостижимой перспективой почти в 5000 лет может сравниться с Восточно-Римской империей, которая от основания Рима в 753 году до н. э. до своего падения под ударами турок в 1453-м насчитывает 2206 лет.

В 800 году, с возрождением Западно-Римской империи Карлом Великим, расхожим в Европе стало убеждение, что империя от греков перешла к франкам. Примерно тогда же в западной хронистике начинает мелькать слово «Византий», которое в новоевропейской историографии окончательно вытеснит подлинное название этой страны. Длительное политическое соперничество с Восточным Римом, осложненное религиозным расколом, работало на создание негативного имиджа Византии в Западной Европе. Да, погром Константинополя крестоносцами в 1204 году вызвал шок, например, у римского папы, но он, этот погром, был вполне закономерен. Крестоносцы – обычные люди не семи пядей во лбу – считали греков уже чужими, «схизматиками» и «еретиками». Этот взгляд был усвоен и западноевропейской историографией, а через нее Чаадаевым: «Ведомые злою судьбою, мы заимствовали первые семена нравственного и умственного просвещения у растленной, презираемой всеми народами Византии». И это еще не самые ужасные слова. Обычно история Византии изображалась как сплошной упадок, примерно так же в советской прессе писали о загнивающем Западе, а в путинской пишут о разложении нравов и мультикультурализме в Европе. Правда, загнивала Византия по меньшей мере тысячу лет, если отправляться от Константина Великого.

В 988 году князь Владимир принял византийское православие. Очевидно, что никакой другой религии или конфессии он в этот момент принять не мог, в силу прежде всего тех жизненно важных связей из варяг в греки, которые, собственно, образовали наше первое государство. По сути, у князя Владимира вообще не было выбора. Византийское православие являлось неизбежностью так же как русский простор и удаленность от морей. Иудаизм хазар в X веке был уже анахронизмом – отец Владимира, Святослав, нанес хазарам тяжелое поражение в 965 году, после чего о них имеются только неутешительные данные в источниках. Ислам арабов и католицизм немцев были слишком удалены от Руси, а связи с этими народами не играли существенной роли в жизни Киева.

Для тех, кто все-таки интересуется, был ли у князя Владимира хоть малейший шанс принять католицизм, объясняю. Согласно исследованиям доктора исторических наук Назаренко, уже в начале X века действительно фиксируются торговые контакты неких «славян-ругиев» с немцами в Восточной Баварии, которые, возможно, начались столетием раньше, в IX веке. В одной грамоте XII века из Регенсбурга даже упоминаются «русские ворота». Связи с Германией, очевидно, существовали. Вероятно, поэтому княгиня Ольга в 959 году отправила к немецкому королю Оттону I послов с просьбой прислать католического епископа для крещения Руси. Но послы, «как показал впоследствии исход дела, во всем солгали», – негодует хронист из Хильдесхайма. В Киев миссионера даже не пустили, вероятно, потому что около этого времени (961 год) началось самостоятельное правление Святослава, не желавшего креститься вообще: «А дружина моя сему смеятися начнуть». Надо признать, что это была единственная точка в русской истории, когда существовала реальная возможность принятия католицизма. И инициатором этого шага была бабка Владимира – княгиня Ольга. Впрочем, ее демарш с посольством к Оттону I был продиктован не стремлением выбрать «прогрессивный» католицизм вместо «темного» православия, а разочарованием в переговорах с Константинополем об условиях создания Русской церкви. За Константинополем всегда был приоритет – даже западные источники сообщают о том, что Ольга к моменту своего посольства к Оттону крестилась в Константинополе. Так что выбор католицизма мог стать только исторической случайностью в 961 году.

К 988 году Византия стала, по-видимому, относиться к Руси много серьезнее, чем во времена Ольги. Уже случилась длительная война со Святославом, который вообще мечтал о переносе центра своей державы в Переяславец на Дунае, в опасное соседство с Константинополем. Да и внутреннее положение в самой Византии было критическим, так что в 988 году базилевс просит Владимира прислать варяжскую дружину для подавления мятежа. В награду вместе с христианством Владимир получает еще и женщину – порфирородную сестру императора, Анну. Для Византии последнее обстоятельство, возможно, было уже некоторым перебором, но сам по себе этот перебор свидетельствовал, что Русь Владимира Святославовича была Византии необходима: из стана варваров-врагов, вьющихся шакалами по ее границам, Русь перевели в разряд варваров-друзей.