Николай Усков - Неизвестная Россия. История, которая вас удивит

Считается, что границу между Европой и Азией образуют Уральские горы. Якобы именно здесь столкнулись дрейфующие в Мировом океане материки Европа и Азия, отчего буквально вздыбилась земля и появились горы. Произошло это сотни миллионов лет назад, когда разве что дух Божий носился над водами. На протяжении умопостижимой человеческой истории граница между Европой и Азией не имела такого отвлеченного научно-кабинетного характера. Ее пролагали не геологи, а кривая азиатская сабля и прямой европейский меч.

На среднем Дунае острым клином в самый живот Европы вонзается огромный, тянущийся от северного Китая степной коридор, по которому на протяжении тысячелетий проносились волны миграций и завоеваний. Когда-то этой дорогой в Европу пришли и индоевропейцы, предки всех современных народов континента. Этот степной коридор сильно моложе Уральских гор и является дном огромного моря, от которого сегодня остались Черное, Азовское и Каспийское моря. Усыхание древнего моря началось 6–5 миллионов лет назад, но не исключено, что оно закончилось уже на памяти людей, во всяком случае, глухие упоминания морского пути через Каспий в Северную Европу встречаем и у Гомера, и у Геродота. Важно, что будущая Южная Русь вовсе не была конечной точкой этого грандиозного степного пути, пролегавшего по дну моря.

Западный берег древнего моря находился в Паннонии, на месте нынешних Венгрии и Румынии. Паннонское море сначала обособилось от «Южнорусского» Карпатскими горами на востоке, а затем, около 2 миллионов лет назад, ушло вовсе, образовав Среднедунайскую низменность. Его реликтом считают озеро Балатон. Западнее Среднедунайской низменности мы уже не встретим степей или хоть сколько-нибудь обширных равнин. Географическая Азия упирается здесь в Альпы на западе и Татры на севере. Когда-то они были скалистыми берегами моря. Неудивительно, что именно Паннония столетиями являлась плацдармом для вторжений в Европу, которые словно волны доисторического моря, то разбивались о скалистый берег, обагряя его брызгами крови, то переваливали через него и неслись мощными потоками в Норик, Грецию, Галлию, на Средний Рейн, в Италию, Испанию и даже в Африку. Там, оказавшись в совершенно других природно-климатических и цивилизационных условиях, завоеватели постепенно забывали привычки своего прежнего образа жизни и растворялись в других народах. Точку в этой бесконечной кровавой схватке Азии с Европой, начавшейся с расселения индоевропейцев в Европе в V–IV тысячелетиях до н. э., поставила Венская битва 1683 года, в которой польский король Ян Собесский разбил войска османского визиря Кары-Мустафы.

Правда, помимо бесчисленных бедствий, через евразийский степной коридор в Западную Европу пришли лошадь, седло с передней лукой и, наконец, довольно поздно подковы (римляне обували лошадей в подобие сандалий) и железные стремена, которые сделали возможным, в частности, кавалерийский бой. Рим его практически не знал. Короткий римский меч, создавший империю, был оружием пехотинца. Зато в Средние века именно конные воины, вооруженные копьем и длинным «германским» мечом, составили социальную и политическую элиту Западной Европы (от латинского caballum, лошадь, происходят шевалье, кавалер, кабальеро, от германского глагола reiten, ездить верхом, – Ritter, рейтер или по-русски рыцарь).

Итак, если мы мысленно взглянем с высоких берегов древнего Паннонского моря на запад и на восток, то увидим два совершенно разных ландшафта. На западе нашему взору откроется невероятное разнообразие природных форм, не наблюдаемое более нигде в мире: горные хребты, плоскогорья, равнины сменяют друг друга стремительно, даже на очень небольших пространствах. Обернувшись на восток, туда, где потом возникнет Русь, мы вслед за Гоголем только и сможем посетовать: «открыто-пустынно и ровно все в тебе», «не развеселят, не испугают взоров дерзкие дива природы», «не опрокинется назад голова посмотреть на громоздящиеся без конца над нею и в вышине каменные глыбы». Плоскость и однообразие ландшафта, где бесконечная лесная равнина сменяется бесконечной же степью, – отличительная черта России, роднящая ее с Азией. Достаточно сказать, что огромное Иранское плоскогорье почти вдвое меньше Русской равнины.

Другой важный компонент азиатского ландшафта – удаленность от моря. Среднее соотношение единиц площади материкового пространства и побережья в Европе составляет 30: 1, в Азии 100: 1. Даже Российская империя, обосновавшаяся на морях и океанах, добилась промежуточного соотношения: 41: 1, хотя по этому критерию очевидно она уже была больше Европой, чем Азией. Но у самых своих истоков географически Россия была не-Европой. Как повлияли эти исходные условия на судьбу нашего народа?

Киевская Русь вела довольно оживленную морскую торговлю с Византией, но так и не сумела установить надежный контроль над Причерноморьем и в конечном итоге была поглощена кочевой степью. Первый тревожный сигнал прозвучал для Киева на самой заре этого государства, в 972 году, когда второго по счету великого князя Киевского Святослава Игоревича убили печенеги. Он возвращался из Болгарии и встретил свою смерть у днепровских порогов, где суда по естественной причине вынуждены были идти очень медленно. Из черепа Святослава печенежский хан Куря, по древнему, известному со скифских времен обычаю, велел сделать чашу: «Оковавше лоб его, и пъяху из него». Уже во второй половине XII века торговые пути в Византию были окончательно расстроены набегами новых степных пришельцев – половцев. Вес серебряной гривны кун при Ярославе Мудром и Владимире Мономахе, содержащий в себе около полуфунта серебра, с половины XII века уменьшился вдвое, до одной четверти фунта. Некогда полноводный поток византийского и арабского серебра постепенно иссякает. Примерно тогда же черноморскую торговлю, упущенную киевскими князьями, монополизируют сначала генуэзцы, потом венецианцы и снова генуэзцы, обосновавшиеся в Крыму, а также по восточному побережью Черного моря, пока их фактории не захватили во второй половине XV века турки. Одним из основных товаров здесь вплоть до конца XVII века являются рабы, пригоняемые степняками из Польши, Литвы и, конечно, Руси в таких количествах, что один поздний очевидец недоумевал, остались ли в тех странах еще люди. Неудивительно, что слово «славянин» во многих новоевропейских языках обозначает раба. Правда, академик Карпов считает, что в лучшие годы, в самом начале XV века, из главной генуэзской фактории в Крыму, Каффы, вывозили в среднем 113 рабов в месяц. При турках эта цифра должна была сильно возрасти. Считается, что в Крыму за два столетия было продано более трех миллионов рабов.