Всеволод Овчинников - Сакура и дуб (сборник)

Если такая первейшая для японцев добродетель, как долг признательности, уходит корнями в древнекитайскую мораль, то долг чести – это сугубо японское понятие, которое не имеет ничего общего ни с учением Конфуция, ни с учением Будды. Раскрыть смысл «гири» трудно, ибо даже сами японцы не могут дать ему достаточно ясного толкования. «Гири» – это некая моральная необходимость, заставляющая человека порой делать что-то против собственного желания или вопреки собственной выгоде. Довольно близко к этому термину стоит старый французский оборот «положение обязывает». «Гири» – это долг чести, основанный не на абстрактных понятиях добра и зла, а на строго предписанном регламенте человеческих отношений, требующем подобающих поступков в подобающих обстоятельствах.

В отличие от неоплатного долга признательности японцы смотрят на долг чести как на некое добавочное бремя, неосмотрительного увеличения которого следует остерегаться. Поскольку любая услуга требует взаимности, должна быть как-то вознаграждена, японцы стараются избегать одолжений со стороны чужих людей.

Это отразилось даже в том, что речевые обороты, предназначенные для выражения благодарности, несут в себе, как ни странно, оттенок некоего сожаления. Например, слово «аригато», которое обычно переводят как «спасибо», буквально значит: «вы ставите меня в трудное положение». Другой сходный оборот «сумимасэн» означает: «ах, мне теперь вовек с вами не рассчитаться». Таким образом, уже выражая благодарность, японец как бы с сожалением признает, что остался перед кем-то в долгу.

Стремление избегать случайных услуг или оказывать их порой производит впечатление, что японцы – люди неотзывчивые. Но дело тут не в черствости. Сделать что-то для незнакомца без его просьбы – значит поставить его в положение морального должника, воспользоваться его затруднением в свою пользу – вот к какому абсурдному парадоксу приводит японское понятие о долге чести.

«Стыд служит почвой, на которой произрастают все добродетели» – эта распространенная фраза показывает, что поведение японца регулируется людьми, которые его окружают. Не соблюдать общепризнанных обычаев, не считаться с мнением общины – значит подвергнуться осуждению и, стало быть, отчуждению. Поступай как принято, иначе люди отвернутся от тебя – вот что требует от японца долг чести. Смысл «гири», стало быть, лучше выразить не французским оборотом «положение обязывает», а словами «традиция обязывает». «Гири», или долг чести, проявляется, во-первых, по отношению к окружающим (как разновидность нашего понятия «совесть»), а во-вторых, по отношению к самому себе, к собственной репутации (что во многом соответствует тому, что мы называем самолюбием). Он побуждает человека не допустить положений, в которых как он сам, так и кто-то другой может оказаться униженным или оскорбленным.

Долг чести не позволяет японцу проявить свою неспособность в том, к чему он по положению обязан быть способен. Нежелание «потерять лицо» подчас мешает японскому врачу отказаться от ошибочного диагноза. По той же причине преподаватели не любят, когда ученики обращаются к ним с вопросами.

Бывалый иностранец, остановленный за нарушение правил езды на улицах Токио, притворяется, что не знает японского языка. И регулировщик отпускает его, так как, в свою очередь, не хочет признать, что слаб в английском, то есть ронять престиж столичного полицейского.

Сказать, что японцы очень самолюбивы, что они высоко ставят свою честь, – значит показать лишь одну сторону их характера. Непримиримость к оскорблениям, болезненная чуткость к любому унижению их личного достоинства не привели к тому, что месть стала у них главенствующей чертой человеческих взаимоотношений. Понятие «гири» обрело как бы возвратное значение. Долг чести по отношению к самому себе с малолетства приучает японцев щадить самолюбие окружающих.

Отсюда – стремление уклоняться от прямого соперничества, где выбор в пользу одной из сторон означал бы «потерю лица» для другой. Именно обоюдная боязнь «потерять лицо» рождает потребность в третьем лице, то есть в посреднике. К его услугам японцы прибегают в самых различных случаях, начиная от коммерческих сделок и кончая сватовством.

Считается очень важным так обставить первую встречу жениха и невесты, чтобы в случае отказа какой-либо из сторон не унизить другую. Поэтому такие смотрины чаще всего устраиваются как якобы случайная встреча в каком-нибудь общественном месте, например на ежегодной выставке хризантем или во время любования весенним цветением вишен. Такая встреча, никого ни к чему не обязывая, позволяет молодым и их родителям познакомиться друг с другом.

Японский школьник вряд ли ответит, кто из его сверстников первый ученик и кто, наоборот, тянет класс назад. Если педагог хвалит или журит кого-то, он всегда исходит из способностей и прилежания данного ребенка, сравнивая его нынешнюю успеваемость с его же прежней и старательно избегая противопоставления одних учеников другим.

Японские рикши в прежние времена строго блюли неписаный закон: молодой возчик мог обгонять старого, лишь изменив маршрут, чтобы его превосходство в силе и выносливости не бросалось людям в глаза.

Это стремление хотя бы внешне свести до минимума прямое соперничество доныне пронизывает японскую жизнь. Даже проявлениям конкурентной борьбы японские дельцы ухитряются придавать видимость компромисса. Если в Англии основным законом соперничества считаются принципы «честной игры», то в Японии им соответствует понятие «подобающей доли». Для англичанина главное, чтобы игра шла по правилам. Тогда он с легким сердцем поздравляет победителя, которому достается все, а сам, как побежденный, остается ни с чем.

В Японии же, если не считать спорта, редко имеют место состязания, при которых победитель получает все, а побежденный – ничего. Японцам свойственно думать не о том, кому из спорящих достанется пирог, а как его удачнее поделить. Главное для них – конечный результат, а не правила игры, которые можно по ходу менять ради того, чтобы каждому досталась «подобающая доля».

Желание избегать открытого столкновения противоположных взглядов проявляется у японцев и в практике принятия решений. Решения эти обычно представляют собой не результат чьей-то личной инициативы, а итог согласования мнений всех заинтересованных лиц – как бы общий знаменатель, найденный на основе взаимных уступок. При этом по нормам японской деловой этики главной добродетелью обладает не тот, кто твердо стоит на своем (пусть даже будучи правым), а тот, кто проявляет готовность к компромиссу ради общего согласия.