Ж. Оганян - Афоризмы великих мужчин

Мы достаточно религиозны, чтобы ненавидеть друг друга, но недостаточно религиозны, чтобы любить друг друга.

Нет такой нелепости, которую бы те или другие философы не защищали как истину.

Под грязными лохмотьями Диогена скрывалось, быть может, столько же гордости, как под пышной одеждой божественного Платона.

Порой я читаю книгу с удовольствием, а к ее автору отношусь с ненавистью.

Только несчастные верят во власть судьбы. Счастливые мира сего приписывают себе самим все успехи, которых они достигают.

Мы религиозны ровно настолько, чтобы уметь друг друга ненавидеть.

Характер иного человека — что полоса земли, содержащей иногда золотоносную жилу, о существовании которой неведомо владельцу.

Хорошими манерами обладает тот, кто наименьшее количество людей ставит в неловкое положение.

Честолюбие часто заставляет людей предаваться самым низким занятиям: вверх лезут в той же позе, что и ползают.

Люди с узкими душами — как бутылки с узкими горлышками: чем меньше в них содержится, тем шумнее содержимое выливается наружу…

Я сетую на то, что колода плохо перемешана, только до тех пор, пока мне не придет хорошая карта.

Честное слово, это так хорошо сказано, словно я сам это сказал!

Сердиться — это значит мстить самому себе за ошибки других…

Жалобы — наше самое обильное приношение небесам и самая искренняя часть нашей набожности.

Коль скоро великий смысл нашей религии в единении духовного и человеческого, как странно бывает видеть некоторые духовные трактаты, начисто лишенные человеколюбия.

Когда врачи говорят о религии, они уподобляются мясникам, рассуждающим о жизни и смерти.

Похоже, что религия с возрастом впала в детство, и теперь, как и в детстве, ее необходимо подкармливать чудесами.

Когда мы стремимся к чему-то, это что-то представляется нам исключительно в положительном свете; но вот цель достигнута, и теперь уже в глаза бросаются лишь отрицательные стороны нашего предприятия.

Беглость речи проистекает от недостатка мозгов и слов, ибо всякий, владеющий языком и умеющий собраться с мыслями, будет вынужден, рассуждая, останавливаться, дабы подбирать подходящие слова и мысли; напротив, пустые болтуны держат в голове однотипный набор идей, который и выражают однотипным набором слов.

Некоторые, стремясь искоренить предрассудок, истребляют заодно добродетель, честность и религию.

Выдержки, изречения и прочее подобны зажигательным стеклам: они собирают лучи ума и знания, рассеянные в произведениях писателей, и силой и живостью сосредоточивают эти лучи в сознании читателей.

Чужого превосходства вид

Нас раздражает и гневит,

А дружба лишь тогда прелестна,

Когда сравненье с другом лестно.

Великий русский полководец

Родился в 1730 г. Рос болезненным и слабым мальчиком. Отец его, видя хилое сложение сына, готовил его к гражданской службе, но, по желанию мальчика, записал его рядовым в лейб-гвардии Семеновский полк. В 1745 г. Александр поступил на действительную службу, закалившую его здоровье. В офицеры произведен в 1754 г. В 1761 г. командовал отдельными отрядами и отличился как отважный партизан и лихой кавалерист.

Командуя с 1763 г. Суздальским пехотным полком, Суворов выработал свою систему воспитания и обучения войск. В ноябре 1768 г. полк был отправлен из Ладоги в Смоленск для военных действий против польских конфедератов. Победы, одержанные им под Ландскроной и Столовичами, овладение Краковом повлияли на исход войны, результатом которой был раздел Польши.

Возвратясь в Петербург, Суворов, произведенный в генерал-майоры, был командирован для осмотра границы со Швецией, а потом в армию Румянцева, стоявшую на Дунае. До 1779 г. Суворов командовал войсками на Кубани и в Крыму и превосходно организовал оборону берегов Таврического полуострова. В 1779 г. он получил в командование малороссийскую дивизию, а в 1782 г. стал командовать кубанским корпусом. В 1786 г. был произведен в генерал-аншефы и назначен начальником кременчугской дивизии.

С началом 2-й Русско-турецкой войны (1787–1791 гг.), Суворов был назначен начальником кинбурнского корпуса, на который была возложена оборона Черноморского побережья. В 1789 г., командуя дивизией в армии Репнина, разбил турок при Фокшанах и Рымнике, за что получил орден святого Георгия 1-й степени и титул графа Рымникского, а от австрийского императора — титул графа Священной Римской империи. В декабре 1790 г. взял штурмом Измаил. Подвиг этот, из-за последовавшего затем столкновения с Потемкиным, не принес Суворову фельдмаршальского жезла: он был награжден лишь званием подполковника лейб-гвардии Преображенского полка.

В 1791 г. занимался укреплением финляндской, а в конце 1792 г. — юго-западной границей России. В августе 1794 г. был вызван на театр польской войны; за ряд одержанных им побед был награжден чином генерал-фельдмаршала. В 1796 г. назначен начальником военных сил в южной и юго-западной губерниях, где дал окончательную редакцию своему военному катехизису («Наука побеждать», «Деятельное военное искусство»).

После восшествия на престол императора Павла Суворов был в опале за несогласие с нововведениями в русской армии; в феврале 1797 г. он был отправлен в отставку и сослан под присмотр полиции. Ссылка продолжалась около двух лет, пока в феврале 1799 г., по ходатайствам венского двора, не последовал высочайший рескрипт, которым Суворову поручалось начальство над австро-русской армией в войне с Францией. По итогам этой войны император Павел пожаловал ему титул князя Италийского и звание генералиссимуса и приказал поставить ему памятник в Санкт-Петербурге. В течение своего долголетнего военного поприща Суворов ни разу не был побежден. Последняя война надломила силы престарелого полководца, возвратившегося в Санкт-Петербург совершенно больным (20 апреля 1800 г.), и 6 мая 1800 г. Александр Васильевич Суворов скончался. Прах его покоится в Александро-Невской лавре.

Как-то Суворов получил письмо от приближенного к императору Павлу чиновника, в котором ему советовали повысить в чине одного молодого офицера.

— Осчастливив одного недостойного, я оскорблю несколько сотен достойнейших. Дорожу уважением к себе армии, — ответил Суворов.