Барбара Демик - Повседневная жизнь в Северной Корее

Их группа состояла из пяти человек: двоих родителей, директора, еще одной учительницы и Ми Ран. Из-за аварийного состояния путей дорога до Нампхо заняла у них три дня. Поезд то и дело останавливался, громыхая по разболтанным рельсам, а Ми Ран смотрела в окно, полностью уйдя в свои мысли и пытаясь придумать, как ей оторваться от группы. Ее спутники не могли не заметить, что молодая воспитательница, обычно такая живая и энергичная, вдруг стала необщительной и замкнутой.

«Семейные проблемы», — ответила она на их вопрос. Одна ложь породила вторую: на обратном пути Ми Ран нужно будет сойти на окраине Пхеньяна, чтобы встретиться на станции с родственником. В Чхонджин она вернется сама, следующим поездом. Спутники не стали донимать ее вопросами, поняв, что речь идет о каком-то важном личном деле.

Они понимающе кивали и отводили глаза, когда девушка выходила из вагона: наверное, ей нужно попросить денег у какого-то богатого родственника. Им это было понятно. В Чхонджине все оказались нищими, а учителя — в первую очередь. Ведь зарплату они не получали уже больше года.

Ми Ран, словно окаменев, стояла на платформе, глядя вслед поезду, уносящему ее коллег домой, в Чхонджин. Огромное здание вокзала было едва освещено, а висящий в воздухе дым выхлопов локомотивных двигателей поглощал и те слабые лучи, которые пробивались через крышу. Ми Ран еще никогда не путешествовала одна. У нее не было ни денег, ни нужных документов. В имевшемся у нее проездном документе ясно говорилось, что ей разрешен только проезд через Пхеньян. Она разглядывала пассажиров, которые сошли с того же поезда, что и она, и теперь толпились в помещении вокзала, медленно стягиваясь к единственному открытому выходу, где находился полицейский пост. Контроль здесь был куда строже, чем в Чхонджине. Об этом Ми Ран вообще не подумала, составляя свой план. Если ее поймают с недействительными документами, то, скорее всего, арестуют и отправят в лагерь. В лучшем случае она потеряет работу педагога, и на их семью, которая и без того находится на одной из нижних ступеней общественной лестницы, ляжет еще одно черное пятно.

Ми Ран медленно пошла вдоль платформы, вглядываясь в пелену дыма в надежде отыскать еще один выход. Обернувшись, она заметила, что за ней наблюдает какой-то человек в форме. Она продолжала идти и через некоторое время оглянулась снова. Он не сводил с нее глаз. Потом Ми Ран почувствовала, что человек идет за ней. Только когда он подошел достаточно близко, чтобы заговорить, она поняла: мужчина смотрел на нее, потому что она ему понравилась. Ми Ран даже не заметила, что одет он в форму железнодорожного механика, а вовсе не полицейского. Молодой человек казался ее ровесником, лицо у него было доброе и открытое. Ми Ран объяснила ему свое положение, не упомянув лишь о том, что приехала к возлюбленному. «Мой старший брат живет здесь неподалеку, — запинаясь, проговорила девушка. Она врала, однако отчаяние ее было вполне искренним. — Я собралась зайти к нему, но забыла документы. Здесь очень строгий контроль?»

Проглотив наживку под названием «девушка в беде», железнодорожный механик проводил Ми Ран вдоль рядов контейнеров к грузовым воротам, где не было охраны. Потом он спросил, увидятся ли они снова. Ми Ран нацарапала на бумажке выдуманное имя и неверный адрес. Ей было стыдно. За один день она наврала больше, чем за всю жизнь.

Студент, стоявший на вахте у главных ворот университета, смерил Ми Ран подозрительным взглядом. Затем он все-таки согласился поискать Чон Сана и ушел, велев ей посидеть в сторожевой будке. Ми Ран с неохотой подчинилась. Она пыталась взять себя в руки и не обращать внимания на любопытные взгляды тех, кто проходил мимо ворот по двору. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь видел, как она прихорашивается, поэтому она подавила желание пригладить волосы или поправить кофточку, которая прилипла к коже из-за жары. Был конец лета, и температура не опускалась даже сейчас, когда солнце уже исчезло за рядом университетских зданий. Ми Ран было видно, как среди вечерних теней мелькают фигуры молодых людей, спешащих на ужин. Формально обучение в университете считалось совместным, но девушки жили в отдельном корпусе, и их было так немного, что воспринимались они как диковинка. Один из студентов заглянул в сторожку и начал поддразнивать Ми Ран: «Он что, правда, твой брат? Или все-таки жених?»

Уже почти совсем стемнело, когда Чон Сан наконец появился во дворе, везя за руль велосипед. Парень был одет в футболку и спортивные брюки: гостей он явно не ждал. За спиной у него горел фонарь, так что в контражуре Ми Ран не могла разглядеть лица. Лишь по очертаниям скул она поняла, что, посмотрев в ее сторону, Чон Сан широко улыбнулся. Руки у него были заняты рулем велосипеда, да и в любом случае он даже помыслить не мог о том, чтобы обнять девушку здесь, на людях. Но все равно Ми Ран ясно видела, как он обрадован ее появлением.

— Нет, нет, нет! Этого не может быть! — рассмеялся он.

Она спрятала улыбку:

— Я просто проходила мимо.

Ми Ран и Чон Сан пошли прочь от университетских ворот, как привыкли ходить еще дома — чтобы со стороны казалось, будто между ними ничего нет. Ми Ран услышала, как кто-то из студентов засвистел им вслед, но ни она, ни Чон Сан и бровью не повели: в такой ситуации лучше было сохранять невозмутимый вид. Если в университете пойдут слухи о них, то рано или поздно они могут дойти до родителей парня, а может быть, и Ми Ран. Чон Сан катил велосипед так, что тот создавал преграду между влюбленными, но, как только они отошли достаточно далеко, Ми Ран вспрыгнула на раму, скромно усевшись боком, а молодой человек начал крутить педали. Пока они ехали в темноте, плечо Ми Ран касалось спины парня. До сих пор они еще ни разу не позволяли себе такого тесного физического контакта.

Чон Сан был поражен отвагой своей девушки. Ведь даже родственникам еще ни разу не удалось получить разрешение на то, чтобы навестить его в Пхеньяне. Когда ему сообщили, что у ворот ждет «младшая сестра», он подумал, будто это недоразумение. Он никогда, даже в самых смелых мечтах, не представлял, что Ми Ран может приехать. Чон Сан часто пытался разобраться, чем же именно так привлекала его эта девушка, и теперь понял: своей непредсказуемостью. С одной стороны, она казалась инфантильной, доверчивой, гораздо менее сильной и опытной, чем он сам, но с другой — хватило же ей смелости, чтобы провернуть такую авантюру! Нет, ее ни в коем случае нельзя недооценивать! В тот же вечер Ми Ран снова удивила Чон Сана: сидя на скамейке под плакучими ветвями какого-то дерева, он обнял ее за плечи, а она не стала протестовать. В ночном воздухе чувствовалось первое дыхание осенней прохлады, и Чон Сану захотелось согреть девушку. Он был уверен, что она его оттолкнет, но она не сделала этого, и они продолжали сидеть, уютно прижавшись друг к другу.