Алексей Лукьяненко - Темная сторона Англии

Наконец-то окна машины немного отпотели и можно ехать. Единственная радость в вождении по острову — это небольшой трафик и отсутствие перекрестков. Нет, есть еще одна — цена на автомобиль. Мы купили маленький «Форд» буквально с первой недельной зарплаты. Кто поверит, что десятилетняя машина в отличном состоянии стоила всего триста пятьдесят фунтов. Хозяин хотел четыреста, но полтинник уступил. Старая привычка торговаться сделала свое дело, и мы стали обладателями средства передвижения, которое позволяло в плохую погоду добираться до работы сухим. Я переучился на правый руль буквально за две недели, но ощущение зазеркалья, где ты все время едешь по встречной полосе, не отпускает меня до сих пор.

Со вчерашнего вечера вокруг нашего острова бушует сильный шторм. Такое ощущение, что находишься внутри работающей автоматической мойки для машин. Дворники еле успевают убирать воду с лобового стекла, порывы ветра бросают автомобиль из стороны в сторону. Проезжая мимо паромного терминала, я вижу, что вечерний паром до сих пор не ушел. Грузы на остров привозят только морем, значит, если этот корабль стои́т у причала, то встречный тоже остался на Большой земле, и, похоже, сегодня во многих магазинах некоторые продуктовые полки снова будут пусты́.

Лососевый завод встречает нас освещенными коридорами, по которым ползают заспанные рабочие с пластмассовыми стаканчиками в руках. Совершенно разношерстная публика со всех концов света поглощает литрами кофе из автомата с надеждой, что это поможет хоть как-то продрать глаза. Кофе? Вы думаете ЭТО можно назвать кофе? Сладкая коричневая водичка с порошковым молоком на основе растворимых гранул «Нескафе», с запахом кофейных бобов. Тридцать пенсов за отходы кофейного производства. В принципе довольно демократично, но я и за тридцать это не пью. Кроме ощущения горячей воды, поступающей в организм, больше не испытываешь ничего.

— Morning! Morning! Morning! — скорее традиция, чем дань уважения ко всем, кто проходит мимо тебя.

Я дохожу до раздевалки. Тугой доводчик на двери сопротивляется мне изо всех сил, но я протискиваюсь внутрь, бросаю сумку на деревянную скамейку и отстегиваю со своего шкафчика маленький замо́к. Толстая Джанет, англичанка, заведующая рабочей одеждой, безостановочно матерясь, проталкивает между дверцей и скамеечкой огромную тележку со своим барахлом.

— How are you, Alex? — кидает она мне пакет с чистым комплектом.

— Good, thanks! — Я прекрасно понимаю, что это тоже скорее традиция, чем искренний интерес. Какие тут дела? И вообще, что тут могло поменяться со вчерашнего вечера? В реальности многим здесь вообще глубоко до фени, что с тобой, просто привычка такая — надо спросить. Именно поэтому я не вдаюсь в подробности и тупо произношу стандартный ответ.

Тонкий хлопчатобумажный комбинезон, резиновые сапоги, кепка и перчатки — вот нехитрый набор, в котором мне предстоит в очередной раз заступить на трудовую вахту в цех отгрузки разделанного лосося. В сущности, это просто холодильник с рыбой, в котором температура воздуха никогда не поднимается выше двух градусов тепла. Кроме меня, на погрузке работает еще один литовец и один местный. Местный немного странный. Говорят, что у него есть справка. Я ее не видел, но думаю, что есть, потому что ни один нормальный на такую работу не пойдет.

Несмотря на то что на дворе третье тысячелетие и завод полностью автоматизирован, есть один цех, которого модернизация коснулась лишь вскользь. Это наш холодильник. По какому-то магическому стечению обстоятельств в нем осталась ручная погрузка. Точнее, она была там всегда, но практически перед моим приходом в цехе поставили двух роботов и вместо девяти человек оставили троих. И теперь пашут только трое. Роботы грузят свою часть продукции, а мы свою. Когда роботы ломаются, мы грузим все. Мы не ломаемся, и это большой плюс для главного супервайзера. Говорят, он вообще был против роботов. На них ведь нельзя наорать, когда они выходят из строя. А на нас можно. Главное, что в нашем случае будет нужный эффект, которого от роботов не добьешься никакими матюгами.

В разные дни на заводе разное количество рыбы. Бывает, разгружают один корабль в сутки, бывает — два. В «плохие» дни через одни руки проходит более пятисот коробок с рыбой и льдом.

Пятьсот коробок — это в среднем тринадцать с половиной тонн. За 6,55 фунта в час приходится работать по шестьдесят, а то и по шестьдесят пять часов в неделю, потому что только так можно заработать более или менее приличную зарплату. За стандартные сорок часов не заработаешь даже на оплату счетов.

Россия. Великий Новгород. 2006 год

— Господи! Здесь что, бомбардировка закончилась пятнадцать минут назад? — Я обвожу взглядом полуразрушенное здание с выбитыми окнами.

— Да нет, что вы, это просто наследие социализма! — Агент по продаже недвижимости пытается перевести разговор в шутку.

— Да тут, наверное, проще заново все построить…

Я вторую неделю ищу производственный корпус для моего нового тюнингового автомобильного ателье и цеха по работе с композиционными материалами. Мне нужно, чтобы он был достаточно большим, с широким двором, со всеми коммуникациями и чтобы клиенты, приезжающие из других городов России, могли без труда меня найти. Это непростая задача потому, что в основном все подходящие помещения расположены в каком-то захолустье, а за что-то более или менее подходящее ломят баснословный прайс. Но этот вариант — то, что надо. Если бы только не его состояние. Ладно, надо ломать по цене, а за разницу сделаем ремонт.

Так уж вышло, что не дома в Прибалтике, а именно в России получило право на жизнь самое удачное мое начинание в бизнесе. Небольшое поначалу производство всего за несколько лет стало известным на весь российский рынок. К нам едут люди из многих городов, мы делаем красивыми их легковые и грузовые автомобили, строим стеклопластиковые лодки и быстроходные катера, а наш интернет-магазин ломится от заказов. Нас даже бесплатно приглашают на выставки и бот-шоу, и, наверное, ничто на свете уже не сможет погасить свет той славы и того успеха, которые мы заслужили своим трудом.

Я провожу в России бо́льшую часть времени в году, работа занимает все мое время, и я практически не думаю больше ни о чем. А тем временем в ателье шесть дней в неделю кипит работа. Весь двор заставлен легковыми и грузовыми автомобилями со всех просторов страны. Москва, Мурманск, Тверь, Нижний Новгород, Ростов, Тула, Псков и многие другие привозят свои автомобили и оставляют в нашей мастерской. Я уже не говорю о Санкт-Петербурге, который от нас просто не выезжает. Ради питерцев мы стали работать по субботам, потому что им удобно приезжать к нам после рабочей недели и заниматься своими авто. Почему они едут к нам? Конечно же не потому, что в Питере нет своих мастерских. И не потому, что у нас дешевле. У нас та же самая цена, только качество и скорость работы просто несопоставимы с Северной столицей. Поэтому люди готовы тратиться на бензин и гостиницы, но взамен получать то, что хотят — результат красивой высококлассной работы. А география нашего интернет-магазина зашла еще дальше. Клиенты есть даже с Владивостока. А еще приходят заказы из Австрии, Чехии, Белоруссии, Украины и Литвы.