Александр Никонов - Духовные скрепы от курочки Рябы

«Перед нами стоит ещё вопрос: когда появляются сказания о чудесном происхождении св. огня и что было причиной к их возникновению?.. Очевидно, когда-то, не дав своевременно энергичного разъяснения своей пастве об истинном смысле обряда св. огня, в дальнейшем они (иерархи. — А.Н. ) оказались не в силах поднять этот голос перед всё возраставшим в силу объективных условий фанатизмом тёмных масс. Если это не было сделано своевременно, то позднее стало невозможным делом без опасения за личное благополучие и, пожалуй, целость самих святынь. Им осталось — совершать обряд и молчать, утешая себя тем, что Бог «как ведает и может, так и вразумит и успокоит народы»».

А что касается морального аспекта этого обмана, Успенский восклицает: «Сколь велика и священна в православном отечестве молва о возжении св. огня, столь тягостно для взоров и сердца самое зрелище оного в Иерусалиме».

Выслушав доклад Успенского, церковники возмутились: зачем выворачивать грязное бельё перед верующими? Тогдашний ленинградский митрополит Григорий Чуков выразил общее мнение: «Я не хуже вас знаю, что это только благочестивая легенда. По существу — миф. Знаю, что есть в практике церкви немало и других мифов. Но не разрушайте легенд и мифов. Ибо, сокрушая их, вы можете сокрушить в доверчиво верующих сердцах простых людей и саму веру».

Простые люди — это простаки, которые без обмана верить не смогут…

Ну что тут скажешь, кроме того что возмутитель спокойствия Успенский — честный человек?.. Встречаются такие и среди попов. И, кстати, немало! Вот ещё несколько примеров священников, выступивших с разоблачением обмана…

Однофамилец профессора Успенского — епископ Порфирий, живший ещё при царе-батюшке, издал в конце XIX века книгу, в которой рассказал следующую историю… Порфирий этот тоже, кстати, не последний человек в церкви, именно он был организатором первой русской миссии в Иерусалиме. То есть он знал, о чём писал:

«В тот год, когда знаменитый господин Сирии и Палестины Ибрагим, паша египетский, находился в Иерусалиме, оказалось, что огонь, получаемый с Гроба Господня в великую субботу, есть огонь неблагодатный, а зажигаемый, как зажигается огонь всякий. Этому паше вздумалось удостовериться, действительно ли внезапно и чудесно является огонь на крышке Гроба Христова или зажигается серною спичкою. Что же он сделал? Объявил наместникам патриарха, что ему угодно сидеть в самой кувуклии во время получения огня и зорко смотреть, как он является, и присовокупил, что в случае правды будут даны им 5000 пунгов (2 500 000 пиастров), а в случае лжи пусть они отдадут ему все деньги, собранные с обманываемых поклонников, и что он напечатает во всех газетах Европы о мерзком подлоге.

Наместник петроаравийский Мисаил, и назаретский митрополит Даниил, и филадельфийский епископ Дионисий (нынешний вифлеемский) сошлись посоветоваться, что делать. В минуты совещаний Мисаил признался, что он в кувуклии зажигает огонь от лампады, сокрытой за движущейся мраморной иконою Воскресения Христова, что у самого Гроба Господня. После этого признания решено было смиренно просить Ибрагима, чтобы он не вмешивался в религиозные дела, и послан был к нему драгоман Святогробской обители, который и поставил ему на вид, что для его светлости нет никакой пользы открывать тайны христианского богослужения, и что русский император Николай будет весьма недоволен обнаружением сих тайн. Ибрагим-паша, выслушав это, махнул рукою и замолчал. Но с этой поры святогробское духовенство уже не верит в чудесное явление огня.

Рассказавши всё это, митрополит домолвил, что от одного Бога ожидается прекращение (нашей) благочестивой лжи. Как он ведает и может, так и успокоит народы, верующие теперь в огненное чудо великой субботы. А нам и начать нельзя сего переворота в умах, нас растерзают у самой часовни Св. Гроба».

Не зря, почти буквально повторяя мысль древнеримских языческих мыслителей о пользе религии для простонародья, христианский епископ Синезий в начале V века писал: «Народ положительно требует, чтобы его обманывали, иначе с ним невозможно иметь дела». Ему вторит Григорий Богослов (IV век): «Надо побольше небылиц, чтобы производить впечатление на толпу: чем меньше она понимает, тем больше восхищается. Наши отцы и учителя не всегда говорили то, что думали, а то, что влагали в их уста обстоятельства…»

И ещё пара слов о моральном облике кротких христиан. Храм Гроба Господня принадлежит в равных долях целой куче христианских конфессий — римско-католической, греко-православной, армяно-григорианской, сирийской, коптской и эфиопской церквям. И живут они в этом храме отнюдь не по заповедям христовым, подставляя вторую щёку, а как пауки в банке. Несмотря на то что помещение Храма Гроба Господня чётко поделено между различными конфессиями, там часто вспыхивают тяжёлые конфликты. Однажды после грандиозной драки двенадцать коптских монахов были доставлены в больницу. Интересно, кастетами дрались или лампадами?..

В другой раз прямо в кувуклии подрались патриархи, которые входят туда за «чудесным» огнём. Один из них начал силой отнимать у другого горящие свечи, чтобы первым выйти с ними и раздать народу. В результате завязавшийся потасовки иерусалимский патриарх Ириней победил армянского патриарха, свечи последнего во время драки потухли. Тогда находчивый армянин достал из кармана зажигалку и зажёг свои свечи, после чего вынес их из кувуклии в толпу. Коммуналка!..

Происходили подобные безобразные сцены и раньше. Тот же епископ Порфирий пишет, как в 1853 году «в Святогробском храме после обедни подрались сперва сирияне и армяне, а потом армяне и православные. Поводом к драке послужило разладье армян и сирпян за одну келью в ротонде Гроба Господня, которой требовали сирияне от армян, как своей давней собственности, а эти не хотели возвратить её. <���…> Армяне, не разобрав, кто чей, ударили двоих-троих наших и оттого драка стала общая. Никто не был убит. Армянские монахи принимали участие в общей свалке. Один из них ринул скамью на православных сверху ротонды. Но, к счастью, они заметили её и расступились. Она упала на пол. Её тотчас изломали в куски и ими начали бить армян…»

В «Записках паломника 1869 г.» читаем: «Перед вечером в великую пятницу в храме Гроба Господня произошла страшная драка между армянами и греками. Греческий монах заправлял лампаду в ротонде Гроба Господня на границе храма между православными и армянами; лестница стояла на армянской половине; её из-под монаха выдернули, и он упал без чувств на пол; бывшие тут греки и арабы за него вступились, и началась драка; у армян, по всей вероятности умышленно её затеявших, нашлись палки и даже камни, которыми бросали в греков, и прибегало на помощь много армян из ближайших монастырей».