Наталия Метлина - Все о моей мафии

На радиостанции «Эхо Москвы» активно рекламировался препарат «Глазолайф». Мы узнали телефон фирмы-распространителя и позвонили туда. Препарат стоил 6400 рублей. Мы поинтересовались, можно ли приехать на фирму и проконсультироваться со специалистом. Нам ответили, что врачи принимают в поликлинике аппарата президента в переулке Сивцев Вражек. Тут я сразу поняла, какова может быть реакция простого пенсионера на словосочетание «аппарат президента». Никто, естественно, туда не поедет. Кроме... нас. Мы взяли скрытую камеру и рванули в поликлинику «слуг народа». В регистратуре на вопрос о «Глазолайфе» ничего путного не смогли ответить. Мы попросили позвонить принимающим окулистам, но и они пожали плечами. Это было первой зацепкой, которая нас насторожила. В телефонном разговоре с так называемым «консультантом компании» мы поинтересовались регистрационным номером «Глазо-лайфа» и отправились в Роспотребнадзор. Именно это ведомство занимается регистрацией и ведением реестра подобных препаратов. Ни в одной базе данных Минздрава России «Глазалайф» не значился. На все запросы о наличии этого названия, компьютер отвечал отрицательно. Но вот что любопытно: этот номер санитарно-эпидемиологического заключения Департамента Госсанэпидемнадзора Минздрава РФ принадлежал другому препарату — биодобавке «Бальзам Панкова».

Вот как? Мы решили увидеть своими глазами, что же представляет собой «Глазолайф» и почему в каталоге Минздрава он скрывается под логотипом «Бальзама Панкова». Я заказала препарат по телефону. Курьер должен был доставить его ко мне домой. В квартире мы установили две камеры: маленькую на стол, а вторую большую в углу гостиной. Ничего не подозревающий курьер вошла в дом. Это была косноязычная страшная бабища с выцветшей химией, по всей видимости, их специально набирают, чтоб сказать ничего толком не могли. Я убедила ее, что мы съемочная группа и сейчас к нам приедет «великий артист» на интервью и что у нас есть буквально несколько минут ознакомиться с ее чудодейственным средством. Оператор и видеоинженер бродили по гостиной, имитируя установку светового оборудования. Под ногами путалась моя огромная собака. А в это время обе камеры снимали наш разговор с курьером. Курьер выложила на стол две банки с таблетками и два флакона с каплями. На том и на другом красовалась гигантская надпись «Глазолайф», но под таблеточками маленькими буквами было написано — «Олинум-лютеин», а под каплями — «Бальзам Панкова». Ко всему прилагались ксерокопии регистрационных документов на «Олинум» и на «Бальзам». Но где документы на «Глазолайф»? Курьер, будучи женщиной недалекой и малообразованной, так и не смогла толком ответить на этот самый важный вопрос, а лишь рассказала историю про бабульку, у которой от применения препарата прозрел второй глаз и даже стал открываться третий... Мы отказались покупать «Глазолайф» и продолжили свое расследование.

Нам удалось выяснить, что «Бальзам Панкова» — результат научной работы известного офтальмолога профессора Олега Панкова, скончавшегося пять лет назад в Испании при загадочных обстоятельствах. Его нашли мертвым на пляже. Смерть профессора, несомненно, была выгодна тем, кто варварски использует его разработки. Сегодня «Бальзам Панкова» активно продается в аптеках. Отпускная цена за десяти-милилитровый флакон — 70 рублей. И это именно те флаконы, которые нам принесла курьер. Далее, мы связались с ничего не подозревающим руководством компании, которая производит «Олинум-лютеин». Генеральный директор опешил от услышанного рассказа. Совпало все: банки, капсулы ярко-оранжевого цвета. Отпускная цена 200 капсул у компании — 100 рублей. Собрав воедино всю информацию, мы поняли, как действовали мошенники. Итак. Они закупают два препарата — капсулы «Олинум-лютеин» и капли «Бальзам Панкова». Оба препарата хорошо зарекомендовали себя, и их применение действительно дает положительный эффект. На упаковки мошенники наклеивают новые этикетки с громким и ничего не говорящим названием «Глазолайф». Ссылка на этикетках на «Бальзам» и «Олинум» нужна им для того, чтобы показывать покупателю копии сертификатов этих легальных препаратов. Себестоимость двух банок и двух флаконов — 340 рублей. А в виде «Глазо-лайфа» они стоят 6400. Продают комплект только через курьеров. И вот почему. Аферисты арендуют квартиру сроком на четыре месяца (больше подобные фирмы не существуют), и там на телефон сажают бабушку «божий одуванчик», которая консультирует по вопросам продаж и направляет к покупателю курьера. Если же нужна более подробная консультация, покупателю перезванивает так называемый «врач». Не буду клеветать на врачей, ибо человек, с которым я разговаривала по поводу «Глазолайфа», не произнес ни одного профессионального термина и вряд ли имеет хоть какое-нибудь отношение к медицинскому сообществу. Конечно, налицо уголовные преступления — мошенничество и незаконное использование чужого товарного знака. Руководители компании, которая производила «Олинум-лютеин», обратились в правоохранительные органы с просьбой о возбуждении уголовного дела. Чем оно закончилось — я не знаю, но все наши попытки уже потом дозвониться по телефону, по которому распространяли «Глазолайф», закончились ничем. Я обратилась в рекламную службу «Эхо Москвы» и очень долго их корила. Они оправдывались: мол, никогда не рекламируют не сертифицированные препараты и якобы у «Глазолайфа» все документы были в порядке. Об этом так называемом «порядке» я вам только что рассказала. Самое обидное, что приобретали «Глазолайф» в большинстве своем российские пенсионеры, люди, для которых сумма 6400 рублей — это размер двухмесячной пенсии. Радуют два момента: что это были действенные витаминные препараты и что постоянным клиентам аферисты предоставляли скидку и продавали чужие разработки по цене не 6400, а 4800 рублей.

Это расследование так меня раззадорило, что я начала искать иные сюжеты, которые касались бы так называемого «лечения». И нашла. В газете «Вечерняя Москва» была опубликована статья «Кто спасет кукольника». Речь в ней шла о бывшем директоре кукольного театра, которому в онкологическом диспансере поставили диагноз рак первой степени. Но он решил обратиться в некую клинику «Ленпалон». Там с него содрали несколько десятков тысяч рублей, а за два месяца их лечения рак развился до четвертой степени. В статье ничего толком о самом лечении сказано не было. Мне показалась эта история интересной, и я начала ее раскручивать.

Для начала я встретилась с самим пострадавшим. Его звали Сергей Аветисян. Милейший человек, умница, и попался в такую ловушку. Летом 2006 года врачи поставили ему диагноз. Онкологи выписали лекарства и через два месяца назначили химиотерапию, строго-настрого наказав ни к каким целителям не соваться. Эти два месяца стали для Сергея роковыми. Он подробно рассказал мне о центре «Ленпалон» и о том, что ему там кололи какой-то неведомый препарат. На момент нашей встречи Сергей Арташесович был уже очень плох, он находился на лечении в онкологической клинике, где врачи пытались исправить ситуацию. Он рассказал мне и о своем собрате по несчастью Борисе Карасеве. Летом 2006 года Карасев, начальник участка крупной строительно-дорожной компании, выплясывал на дне рождения дочери, а через месяц онкологи Института имени Герцена поставили ему диагноз — рак желудка четвертой степени. Ни операция, ни химиотерапия уже не могли спасти стремительно худеющего, смертельно больного человека. Но супруга Бориса Ирина не хотела мириться с приговором врачей. Она случайно узнала, что в московском лечебно-профилактическом центре «Ленпалон» используют новый препарат, который якобы помогает раковым больным в самых запущенных случаях. Когда мы встретились с Ириной, она по-прежнему корила себя за то, что отравила последние месяцы жизни своего мужа. Стоимость лечения, предложенного Карасеву создателем препарата Петром Лениным, составляла около 190 тысяч рублей. Лечение с вызовом врача на дом стоило бы в два раза дороже. Поэтому каждый день Карасев ездил из Медведково на другой конец мегаполиса для того, чтобы сделать один укол неведомого препарата, рецептуру которого люди в белых халатах тщательно скрывали. Больной таял на глазах. Но очень хотелось верить в чудо, несмотря на то, что официальная медицина предупредила родственников — шансов нет, не тратьте деньги и силы, считайте дни. Борис Карасев так и не успел испытать на себе всю силу «ленинской» панацеи. Одиннадцатого сентября 2006 года его приехали навестить дочь с маленьким внуком. Борис щелкнул малыша по носу, поцеловал, а потом отвернулся и умер.