Наталия Метлина - Все о моей мафии

«Ежели что» наступило в апреле 1997 года. Солнечным весенним днем Аркадий договорился со своей женой Соной пойти в консерваторию. Забегая вперед, скажу, что Сона окажется женщиной героической, декабристкой. Она мужественно переживет все тяготы жизни жены заключенного и дождется мужа из тюрьмы. Но тогда, в апреле 97-го, она стояла на Большой Никитской у памятника Чайковскому и ждала Аркадия. Банкир тем временем забежал к следователю Андрееву в Газетный переулок (это по соседству с консерваторией), чтобы подписать какие-то бумаги, и уже намеревался покинуть кабинет, как неожиданно вошли несколько крепких парней и щелкнули на его руках наручниками. По подозрению в хищении семи миллионов долларов Ангелевич был арестован. Его повезли в Бутырку, а вторая следственная бригада рванула по Рублевской трассе в поселок Молоденово на дачу банкира для проведения обыска. Ну а дальше вы все знаете.

На следующий день после ареста Ангелевича Ковалев снял со своего счета около 200 тысяч долларов (так, для страховки) и начал бомбардировать следственный комитет бумагами с категорическими приказами освободить своего друга-банкира. К министру периодически захаживал адвокат Аркадия, чтобы сообщить о ходе расследования и кому какие жалобы надо направить. МВД было ошарашено потоком кляуз. Дело банкира фактически встало. И тогда следователь Андреев пригласил к себе журналиста газеты «Совершенно секретно» Ларису Кислинскую и рассказал ей историю про Ангелевича, министра Ковалева и злополучную пленку. Лара, будучи женщиной бесстрашной, прославившейся на ниве борьбы с ворами в законе, сразу почуяла удачу и помчалась к Боровику.

Когда следователь Андреев на выходные дни поехал к себе домой в Питер, он на вокзале купил баночку пива и свежий номер газеты «Совершенно секретно». На следующий день газету с голым министром на обложке читала вся страна и ближнее зарубежье.

Сказать, что Ковалев был раздавлен, — ничего не сказать. При этом «министр справедливости» участие свое в записи категорически опровергал и списывал все на происки коррупционеров, с которыми денно и нощно вел бескомпромиссную борьбу. В своих многочисленных интервью он требовал представить ему человека, разыгравшего этот спектакль. И если, мол, тот докажет, что это правда, — Ковалев готов уйти с позором. Но уйти с позором ему не пришлось. В разгар скандала, не дожидаясь выяснения обстоятельств, Ельцин снял его с должности министра юстиции. Одновременно прекратилось и вмешательство извне в дело Ангелевича. Следственный комитет вздохнул с облегчением и вплотную занялся новым уголовным делом — о ковалевском фонде.

Следователи выяснили, что еще летом 1996 года генеральный директор фонда Андрей Максимов, имевший право первой подписи, смекнул, что увяз по уши. Он написал заявление об уходе. Новым генеральным директором Ковалев назначил некую Валентину Кучину. Министр требовал от нее, чтобы деньги фонда, полученные от благотворителей, работали. Кучина решила раздавать наличные под процент. Например, за пятидесятитысячный кредит фирма «Форт и К» обязалась выплачивать в качестве процентов по 10 тысяч долларов ежемесячно. Эту немыслимую ставку сама Кучина называла «зарплатой министра Ковалева». Когда однажды должники вовремя не выдали «зарплату», Валентина Тихоновна, как выразились потом свидетели, «наехала» на них, пригрозила, что Ковалев «включит им счетчик», выкинет из квартир-дач, а в конце концов еще и посадит. Женщина преклонных лет сама боялась министра и пугала им других. А Ковалев был настолько уверен в своей безнаказанности, что не мог поверить, что когда-нибудь займутся расследованием деятельности его фонда. А потому продолжал свою воровскую деятельность. Вплоть до опубликования пленки...

Через девять месяцев после банного скандала экс-министру предъявили обвинение в хищении из фонда одного миллиарда трехсот миллионов рублей и арестовали. При обыске у него нашли незарегистрированный пистолет Макарова.

Генеральный директор фонда Валентина Кучина в панике начала метаться по свидетелям. Она пыталась любыми путями оправдать исчезновение из фонда денег. Так она встретилась с главой фирмы «Форт и К» Шевчуком. Женщина попросила признать на допросе, что он брал в долг у фонда гораздо больше денег, чем на самом деле. В крайнем случае, что брал не он, а его скончавшийся компаньон. При этом Кучина добавляла: «Компаньон ведь умер, ему все равно». Она надеялась, что Ковалев еще поднимется. Но свидетели понимали, что лучше пойти к следователю с повинной и покаяться. Следователь Шантин собрал 48 томов чистой вульгарной уголовщины, которые сам

Ковалев называл «происками врагов и заказом свыше». Работал Шантин в жуткой обстановке. Только за год сидения в изоляторе Ковалев написал 400 жалоб. И на все надо было как-то реагировать. Находясь в заточении, Ковалев часто «удивлялся». Экс-министра удивляли банковские счета, открытые на его имя. Не знал Ковалев и о своей недвижимости, оформленной на него и членов семьи. Но прежде всего его удивляло бездействие властей в отношении коррупционеров, в кровопролитной схватке с которыми он и пал. Удивлялся он подлости и низости человека, сфабриковавшего банную пленку. Его по-прежнему не покидало навязчивое желание взглянуть ему в глаза. Хотя глаза эти находились в соседней камере, и видеть их он мог на кратких тюремных прогулках.

А что же друг Аркадий? Он провел под следствием больше трех лет. Молчал как партизан. Не сдал никого. Может быть, поэтому судья Филиппова из шести пунктов обвинения сочла доказанным только один эпизод. Она вернула Ангелевичу арестованное имущество, а конфискованную у него кассету с надписью «Программа 19» приказала уничтожить. Филиппова приговорила банкира к четырем годам и немедленно ушла в отставку. Три с половиной Ангелевич уже отсидел под следствием. Остальной срок ему скостила Родина в честь 55-летия Великой Победы советского народа над фашистскими захватчиками. А как же сложилась судьба пропавших не без помощи Ангелевича денег банка «Единство»? Их перечислили в ликвидационную комиссию для раздачи обманутым вкладчикам. Но по иронии судьбы половину этих проклятых денег украл глава этой самой комиссии.

А что же Ковалев? Приговор суда — девять лет условно — войдет в историю мировой юридической практики как беспрецедентный. Следователь Шантин назовет приговор «мудрым». Генпрокуратура даже не захочет выносить протест. Народ по-прежнему будет считать, что экс-министр юстиции пострадал за то, что мылся с девками в бане. А сам Ковалев, лишенный значка «Почетный юрист России», подастся в адвокаты, чтобы по-прежнему вести ожесточенную борьбу за права граждан. Пятикомнатную квартиру, участок земли в деревне Ларюшино и взятку в 40 тысяч долларов суд постановил «обратить в доход государства как нажитое преступным путем».