Николай Баженов - Фюрер как полководец

В 1944 г. такие сирены звучали тут каждое утро. Поначалу обитатели ходили в пещеры, но потом, привыкнув, что налетов никогда не было, перестали это делать. Однажды Гитлер даже прочитал лекцию на эту тему: «Если люди не берегут себя, то это свидетельствует об их глупости, а не мужестве. Мои сотрудники незаменимы и обязаны спускаться в бункер. Глупость воображать, что, подвергая себя опасности погибнуть от бомбы, доказываешь свою храбрость» .

Однако даже если бы союзники и установили местонахождение шале фюрера и решили бы разбомбить его, сделать это было не так-то просто. После объявления тревоги в долине и на склонах включались многочисленные установки дымопуска, после чего вся местность окутывалась густым дымом. Специальный химический батальон СС имел в своем распоряжении 270 дымовых установок вместимостью 200 литров триокиси серы каждая. Дымовая завеса молочного цвета после однократного пуска дыма держалась в течение 30–40 минут. Нередко Гитлер лично наблюдал за дымопуском. Если в каком-то месте в завесе образовывались разрывы, он проявлял недовольство и приказывал ввести в действие дополнительные баллоны.

25 апреля 1945 г. за две недели до конца войны американские бомбардировщики произвели налет на «Бергхоф». В результате наземные сооружения комплекса получили сильные повреждения, а дом фюрера был почти полностью разрушен. Криста Шредер, находившаяся в наконец-то пригодившемся бункере, вспоминала: «Беспрерывно падали бомбы, некоторые непосредственно на бункер. В скальной породе раздавались ужасные разрывы, это было жутко… Из строя вышли технические устройства, хваленые установки бункера. С перебоями подавался свет… Вода проникла в бункер и текла по лестнице. Хаос и страх были неописуемыми» . Тем не менее испытание на прочность укрытие выдержало. Когда в 13.00 бомбардировка закончилась, обитатели смогли выйти наружу и оценить причиненный ущерб. От резиденции фюрера остались только стены, а внутренние помещения были завалены щебнем. Соседние здания также лежали в руинах, дороги были засыпаны, а деревья вырваны с корнем.

Американский P-47D «Тандерболт», пролетающий над развалинами «Бергхофа»

В конце войны руководство Третьего рейха и лично Гитлера охватила настоящая бункеромания. По всей видимости, это стало следствием ощущения бессилия перед разрушительными бомбардировками, которым подвергалась Германия в последние годы войны. Существующие бункеры постоянно укреплялись и совершенствовались, кроме того, постоянно строились новые запасные объекты. Рейхсминистр Шпеер считал, что боязнь за собственную жизнь у нацистских руководителей приняла поистине абсурдные формы. Гитлер, приехав в предполагаемое место новой гауптквартиры, первым делом приказывал строить бункеры, способные выдержать попадание любых авиабомб. Целые системы подземных сооружений были выполнены не только в местах расположения штаб-квартир, но и в резиденциях в Оберзальцберге, Мюнхене и замке Клессхайм.

В конце 1943 г. Гитлер приказал проложить в Силезии и Тюрингии горные тоннели для размещения там своих гауптквартир. По мнению Шпеера, «сотни столь нужных военной промышленности горных инженеров и тысячи высококвалифицированных рабочих были брошены на осуществление этого проекта» . В районе Вальденбурга началось строительство объекта «Ризе», включавшего в себя замок Фюрстенштайн. Окружение фюрера не смогло отговорить его от этой идеи, и дорогостоящие работы продолжались, несмотря на то что бетон и сталь были остро необходимы в других местах. 19 июля 1944 г. руководство «Организации Тодта» явилось в «Вольфшанце» для утверждения плана возведения новой ставки «Ризе». В ходе совещания было решено, фактически свернув все работы в «Вольфшанце», перебросить строительные подразделения в Нижнюю Силезию – на возведение нового комплекса, и уже к концу августа в район новой стройки дополнительно перебросили 800 человек, ассигновав на строительные работы 130 миллионов рейхсмарок. Это почти в четыре раза превысило общий бюджет затрат на постройку «Вольфшанце»! Новый комплекс, вырубленный в скалах, был задуман настолько грандиозно, что завершить его строительство планировалось только в 1947 г.

В итоге на этот объект были израсходованы большие ресурсы, фюрер туда ни разу не приехал, и недостроенный бункер был взорван при приближении советских войск.

После высадки союзников в Нормандии фюрер короткое время использовал командный пункт «W-II», расположенный в Марживале, северо-западнее Суассона. Здесь железная дорога, ведущая в Лан, проходила рядом с тоннелем, который был удобен для маскировки спецпоезда. Этот объект был построен в 1940 г. для операции «Морской лев», потом законсервирован, а через четыре года вновь введен в эксплуатацию.

В этой штаб-квартире имелись просторные хорошо замаскированные бетонные бункеры. Столовая располагалась на возвышенности, откуда открывался прекрасный вид на готический собор в Суассоне. Генерал Ханс Шпейдель, бывавший там, так описывал это место: «В бункере фюрера были большой кабинет на уровне первого этажа, спальня с ванной, помещения для адъютантов и специальные бомбоубежища, оборудованные для работы и отдыха».

Гитлер прибыл в «W-II» 17 июня в сопровождении генерала Йодля и других лиц. Вскоре по его приказу прибыли фельдмаршалы Рунштедт и Роммель. Фюрер был бледный и невыспавшийся, даже не предложил гостям сесть. Он в жесткой форме выразил недовольство их действиями в связи с успешной высадкой американцев. В разгар беседы была объявлена воздушная тревога, и участникам совещания пришлось спуститься в бункер, вместимость которого была не очень велика. Фюрер не захотел оставаться в Марживале надолго и вскоре отбыл в Клессхайм. Последующий кризис на Восточном фронте уже не позволил ему вернуться во Францию.

Между тем в июле 1944 г. для Гитлера была подготовлена еще одна гауптквартира под Тионвилем, в Вогезах. Для этого были использованы уже имевшиеся тут сооружения линии «Мажино». Однако отступление немецких войск из Франции сделало эту штаб-квартиру ненужной.

12 декабря фюрер выехал в гауптквартиру «Адлерхорст» в Цигенберге. Это был тот самый объект, который он отказался использовать в 1940 г. Он тогда был законсервирован и лишь спустя четыре с половиной года все-таки понадобился Гитлеру. Через четыре дня началась операция «Вахта на Рейне». Здесь произошло еще одно знаменательное событие. Гитлер, никогда не употреблявший алкогольные напитки, даже выпил стакан вина.