Владимир Соловьев - Русский вираж. Куда идет Россия?

Более того, самое плохое для политика — это как раз равнодушие к нему, а любая реакция — будь то крик одобрения, визг или свист — вещь сугубо позитивная. В этой ситуации наиболее выигрышно выглядел сам Владимир Путин, который не убежал из «Олимпийского», а спокойно сказал все, что собирался — кстати, не призывая голосовать ни за себя, ни за «Единую Россию», — в общем, вел себя абсолютно достойно и впоследствии не давал никаких комментариев по этому поводу.

Последняя неделя перед выборами была особенно интересна. До последнего момента была вероятность, что Путин придет на дебаты с Геннадием Зюгановым. Путин серьезно рассматривал этот вариант, у него было расчищено время в графике, и даже его представители говорили с Геннадием Андреевичем. Но, к сожалению, традиционное для России представление о сакральности власти и о том, что с оппозицией не о чем дискутировать, потому что «мы делаем, а они только критикуют», помешало тому, чтобы состоялась одна из самых интересных телевизионных дуэлей в современной политической истории России, которая во многом задала бы совершенно иную тональность всем будущим политическим дебатам.

Путин эту возможность упустил, хотя на выборах 2012 года дебаты — в частности, проводимые одним из авторов книги, — были, наверное, самыми яркими за последнее десятилетие. И надо отдать должное остальным кандидатам — они вложились в эти дебаты достаточно серьезно.

Отметим, что дебаты шли по разным каналам, правда, во многих ситуациях туда приходили представители кандидатов в президенты, а не они сами. Принципиальное отличие дебатов на канале ВГТРК было в том, что там под них выделили большие, серьезные временные слоты не рано утром или поздно вечером, а в самый прайм-тайм. Это тоже сыграло свою роль в легитимизации выборов. Люди видели в прямом эфире реакцию тех или иных кандидатов. Если Путин писал свои статьи и выступал на митингах, то остальные имели возможность обсуждать друг с другом того же Путина.

Незадолго до выборов родился миф, что российский электорат постоянно левеет и мы живем в левой стране (левой — в нашем, российском понимании политического спектра). Как выяснилось, это совершенно не соответствует действительности. Победил кандидат, который занимает в вопросах экономики крайне либеральные позиции, — мало того, Михаил Прохоров, который по большинству экономических вопросов очень близок к Путину, получил огромное количество голосов в городах, а в Москве занял второе место. Если сложить количество голосовавших за Путина и за Прохорова, то подавляющее большинство россиян получается сторонниками правых или хотя бы центристских взглядов, в первую очередь в сфере экономики, но никак не левых, что и подчеркнул низкий результат Геннадия Зюганова.

В победе Владимира Путина на президентских выборах нет особой заслуги власти. В первую очередь это просчет оппозиции — и политическая мудрость российского народа, который отнесся к выборам правильно. Впрочем, заслугой власти можно считать такой момент: оппозиция считала, что ее будут давить, что будет нечто твердое, во что можно будет биться. А власть проявила невиданную гибкость, полную готовность идти на разговор и разрешать демонстрации в самых до того немыслимых местах. И кроме того, нельзя было не отметить крайне грамотную работу правоохранительных органов.

Позитивную роль сыграла и позиция большинства кандидатов в президенты, которые отнеслись к выборам спокойно, серьезно, без истерик. И Михаил Прохоров со своими сторонниками, и, как это ни поразительно, Владимир Жириновский со своими сторонниками вели себя спокойно и перед выборами, и после оглашения результатов. Неадекватно оценил результаты выборов разве что Геннадий Зюганов. Избиратели же подошли к выборам очень по-взрослому, серьезно и не политизированно.

Уже в день голосования у людей не было ни малейшего ощущения, что выборы нечестные и их не надо признавать, — такая сложилась атмосфера, достаточно деловая. Да и обстановка на участках с огромным количеством наблюдателей была спокойная. Когда Путин победил, то подавляющее большинство людей и даже значительная часть оппозиции восприняли это как само собой разумеющееся, и уже наутро после подсчета голосов лозунги о недействительности выборов и использовании «административного ресурса» резко пошли на убыль.

У Владимира Владимировича во время выступления на Манежной площади на глазах были слезы — неважно, по каким причинам, то ли от ветра, то ли от чего-то еще. Оппозиция, как всегда, не смогла удержаться от абсолютно хамских комментариев, которые не делали ей чести. А люди к таким вещам относятся очень серьезно. Люди устают от публичного хамства. И Путину во многом помогло то, что он в свою очередь отказался от любых резких заявлений — тем более что некоторое время назад он позволил себе несколько очень, мягко говоря, двусмысленных высказываний в адрес оппозиции, но быстро сделал выводы.

Кредит доверия Путину оказался так велик, что даже не вполне понятный призыв «умереть под Москвой» не стал для него трагическим просчетом, вызвав скорее иронию, чем отторжение. Почему люди голосовали за Путина? Очевидно, что они прокредитовали его доверием в надежде, что начнутся реальные изменения, колоссально востребованные в обществе.

Авторы этой книги много лет занимаются российской политикой и знают ее изнутри. На наших глазах разворачивались безумные атаки на основы русской духовности. Мы стали свидетелями абсолютного размывания морали, продолжавшегося последние 20 лет. Мы видели попытки войны с традиционными для России религиями, попытки дискредитации служителей церкви и попытки продвинуть так называемые либеральные западные ценности, которые в мире сейчас терпят поражение. Должно быть, впервые за долгие годы — по крайней мере с XX века — в России возник эффект парового котла, который власть сама себе создала. Притом там, где не ждали.

Это, в первую очередь, дикий рост количества гуманитарных институтов, выпускающих в год тысячи и тысячи людей изначально невостребованных (они же не школьных учителей выпускают) — журналистов, юристов, менеджеров непонятно чего. Если раньше, в советское время, было счетное количество гуманитарных вузов, то сейчас гуманитарные кафедры и гуманитарные факультеты присутствуют практически при любом высшем учебном заведении.

В жизнь выбрасываются толпы выпускников, подготовленных преподавательско-профессорским составом, разочарованным в жизни и настроенным против власти — поскольку сами эти люди фактически потеряли тот статус, которым обладали в советское время. Они получают крайне небольшие зарплаты, они потеряли уважение в обществе, то есть фактически они маргинализированы. И вот эти педагоги готовят смену, в высшей степени непрофессиональную, но настроенную ультрареволюционно.