Джереми Кларксон - Без тормозов. Мои годы в Top Gear

И потому не понимаю, как я оказался в прошлом году на 24-часовой гонке на выносливость в Сильверстоуне. Нет, понимаю. Мне это нравилось. И от этого я сильно злился.

За годы я попробовал себя во всех занятиях, какие только можно назвать словом «хобби». В детстве я собирал марки. И у меня была железная дорога. Я вешал полки, возделывал сад, читал, играл в шахматы, выпиливал, занимался гольфом, теннисом, живописью, наблюдением за птицами и просмотром порнографии в Интернете. И всё у меня получалось из рук вон плохо.

И вот в сорок семь, когда уже поздно, я обнаружил занятие, которое не только получается у меня, но, что важнее, вызывает полный восторг. Это автогонки на выносливость. На первый взгляд все как в обычных гонках.

Трейлеры, ноутбуки, и люди в брендовых рубашках снуют туда-сюда, притворяясь Берни Экклстоунами [183] Берни Экклстоун (р. 1930) — владелец и руководитель «Формулы-1». . Но есть отличие…

В первую половину гонки всякий твердо намерен продержаться как можно дольше. Во вторую каждый хочет как можно скорее финишировать. И это значит, что если ты кого-нибудь захочешь обогнать, он сам тебе уступит дорогу. Нету этого выцарапывания сантиметров, как в спринтерской гонке.

А в тот раз удовольствие было двойное: наш дизельный малыш BMW, купленный за £11 000 с рук по объявлению, оказался необыкновенно здоровской тачкой. Даже с переделанной системой впрыска быстрым его было не назвать. Вообще-то его скорее следовало назвать медленным. Но с низкой жесткой подвеской, гладкими шинами и увеличенными тормозами он слушался на поворотах, как никакая другая машина из всех, что мне приходилось водить.

Всю дистанцию от Стоу до зоны обслуживания он не уступал никому вплоть до и включая 911-е Porsche. В один момент я попытался догнать турбированный Jaguar и, хотя разрыв был у нас нехилый, почти догнал.

А всякая мелочь типа Golf? Вообще семечки. Наша BMW оттормаживала и управлялась не в пример лучше. Зачастую аппараты, вышедшие из технического центра Top Gear , оказываются тихим ужасом. Но тот BMW! Боже, он был изумителен.

Однако, сказать по совести, на такой гонке ты никогда не состязаешься с другим машинами. Когда в темноте впереди замаячат хвостовые огни, ты не знаешь, кто это, что за класс, и идет ли эта машина на 200 кругов впереди или на 300 кругов отстает. То есть это, по сути, не гонка.

Если честно, там ты большую часть времени состязаешься с товарищами по команде. Пытаешься идти быстрее их. Увы, в моем случае, это была пустая трата времени. Угнаться за Стигом нет никакой возможности, хоть ставь фотонный двигатель. А Мэй и Хаммонд, хоть и не хотелось бы мне показаться совсем уж некомандным, вообще еле ползли.

Словом, в основном я соревновался с самим собой. Стараясь каждый следующий круг пройти чуть быстрее, чуть ровнее и чуть меньше стирать шины. Я обнаружил, что получаю удовольствие, как почти ни от какого другого из знакомых занятий. И уж конечно, тут я управлялся куда успешнее, чем когда-то с полками. Или с гольфом.

Тогда-то я и начал впервые в жизни понимать треп про гонки, который слышал год за годом. Когда шины взрываются, ты по правде теряешь управление. А оторвав передний сплиттер — я его поставил-то лишь потому, что классно смотрелся, — проигрываешь по четыре секунды с круга. Да-да. Кусок фанеры помогает пройти круг на четыре секунды быстрее. Но больше всего мне нравилось ехать в темноте. Не видя дороги входить в поворот и чувствовать, как внутренние поверхности шины целуют трясущую полосу, было так здорово, что у меня, наверное, почти вставал. И наоборот, не видя, входить в поворот и обнаруживать, что его там нет и ты не на том конце трассы, — это так пугает, что кровь кипит и скрежещешь зубами.

При такой широкой гамме эмоций усталости места нет. Даже когда лопнет шина или кончится бензин, и придется на время остановиться. Стоишь на сервисе, все тебя уговаривают отдохнуть, но ты не можешь: кровь пузырится, будто шампанское, ты на взводе.

И вот что странно: я ни разу не чувствовал никакой опасности. Все думают, что гоночная трасса — предпоследняя ступенька к райским вратам, но гонять на дизельной BMW в Сильверстоуне оказалось не опаснее, чем принимать солнечные ванны. В основном оттого, что отбойники там очень далеко, и пока до них донесет, успеешь умереть от старости.

Но приключение это не дешевое. Не говорю про цену машины и во что обошлась ее модификация, но только за покрышки мы после гонки задолжали £6000. Впрочем, в погоне за счастьем деньги не должны волновать. Их изобрели, чтобы тратить. И я не знаю, на что их можно потратить лучше.

Да, и на случай, если вы думаете, что это — закидоны старого маразматика, возомнившего, что получил шанс стать Шумахером, учтите: Джеймс Мэй, так же известный как Капитан Медлительность, согласен с каждым словом. Подозреваю, на будущий год мы приедем опять.

Февраль 2008 года

В прошлом году я дотошно изучил рынок представительских автомобилей и пришел к выводу, что все они фуфло. Ну да, у них есть штучки на шарнирах, есть кнопка воздушной подкачки сидений, и, конечно, Lexus LS600h — отличная машина, чтобы показывать нос непросыхающему мэру Лондона, невозмутимо проезжая мимо антипробочных камер и сжигая по галлону жидких углеводородов на каждые три дюйма пути.

Но все большие машины шикарны, как хрустящий французский багет. И все серые. Куда бы ты ни приехал на такой, в тебе сразу увидят ротарианца. Бизнесмена. Сухаря. Чела, для которого 19-я дырка — на лужайке для гольфа, а 20-я — жена.

Вы задумывались, почему в проезжающем BMW 5-й серии, Audi, Jaguar, E-class или Lexus всегда только водитель? Это потому, что его никто особо не любит.

В общем, я столкнулся с проблемой. Сказать по правде, я давно понял, что мне нужен седан. И Lambo, и Mercedes, и Aston жены — все они красавцы, но, если едешь куда-нибудь с детьми, приходится брать «школьный» Volvo. А это, по сути дела, езда на платяном шкафу с дизельным мотором. Или Land Rover, который, будучи Land Rover с движком от TVR, работает только в волчьи месяцы [184] В старинном саксонском календаре «волчьим месяцем» назывался январь. .

Лучший выход, конечно, Range Rover. Обожаю их. Садясь за руль Range Rover, я всякий раз подтаиваю от нежности. Знаете, это как примерить куртку, про которую ты и так сразу видишь, что она впору. Вот так же у меня с ездой на Range Rover. Чувство, будто я — чайник, а он — уютная шерстяная баба-чехол.

Только вот какая беда: живем мы в стране, полной овощистов, коммунистов, хиппарей, социальных работников и многих других психов, забравших себе в головы, будто владельцы Range Rover как-то замешаны в том, что у жителей Тьюксбери промокают диваны. Эти психи злобно пялятся на тебя и суют под дворники бранные записки. Это бесит. Я становлюсь сухим и колючим, а в машине-большой-чайной-бабе хочется быть нежным и пушистым. Что в итоге? В итоге семьей мы в основном сидим дома и играем в компьютерные игры, потому что Volvo я не люблю водить, у Land Rover порван тросик акселератора, а в остальных наших машинах всего по два места.