Сергей Кремлев - Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров

«Товарищи! Как это ни печально, приходится констатировать факт образования в нашей партии особой группы Бухарина в составе Бухарина, Томского, Рыкова. О существовании этой группы раньше ничего не было известно партии — бухаринцы тщательно скрывали от партии факт существования такой группы. Но теперь это стало известным и очевидным, Эта группа, как видно из ее заявления, имеет свою особую платформу, которую противопоставляет политике партии…»

Итак, теперь — уже Бухарин и «бухаринцы»… А суть их «платформы» была следующей:

— снижение темпа развития индустрии, ибо он якобы «гибелен»;

— свертывание строительства совхозов и колхозов, ибо они «не играют и не могут играть серьезной роли в развитии сельского хозяйства», и опора на кулака;

— отказ от регулирующей роли государства в области торговли, ибо такая роль «делает невозможным развитие торговли».

В отличие от «левых», правые» не очень-то ссылались на Ленина, потому что ленинской подобную «платформу» назвать было трудно. Зато на Ленина сослался Сталин: «Ленин был тысячу раз прав, когда он писал Шляпникову еще в 1916 году, что Бухарин «дьявольски не устойчив в политике»…».

Сталин напомнил аудитории о письме, посланном Лениным в марте 1916 года из Цюриха в Стокгольм Шляпникову (тогда — связному ЦК, после революции — лидеру «рабочей оппозиции» и т. д.). Ленин писал в нем и о Бухарине: «Ник. Ив. занимающийся экономист, и в этом мы его всегда поддерживали, Но он (1) доверчив к сплетням и (2) в политике дьявольски неустойчив»,

Да уж, что верно, то верно!

И тут уместно сказать пару слов о Николае Ивановиче Бухарине (1888–1939)…

Сын податного инспектора, член партии с 1906 года, Учился на экономиста в Московском университете, но в 1911 году был исключен за революционную деятельность и сослан на три года в Онегу. Бежал, в эмиграции примкнул вначале к Ленину, жил в Швейцарии, в Лондоне, в Стокгольме, состоял членом редколлегии журнала «Коммунист», занимая немарксистские позиции по вопросам о государстве, диктатуре пролетариата и т,д.

В апреле 1916 года выслан из Швеции, жил в Дании, а с октября 1916 года — в США, где с января 1917 года редактировал вместе с Троцким журнал «Новый мир», В мае 1917 года Бухарин через Японию вернулся в Россию, был избран членом ЦК, с 1918 по 1929 год редактировал «Правду».

Пестрая, очень пестрая биография была у Николая Ивановича Бухарина, всю жизнь собиравшего коллекцию бабочек и ценившего красоту не только чешуекрылых, но и красоту молоденьких женщин…

В 1918 году он шарахался влево, будучи «левым коммунистом», теперь вот шарахнулся вправо, а при всем при том шел прямиком тоже к заговорам, к государственной измене…

И в итоге — к пуле.

Виновен ли был в том Сталин?

Вернемся, однако, в год 1929-й…

Правый уклон Бухарина оказался для Сталина тяжелой неожиданностью и ударом, Сталин надеялся на единство в Политбюро, а тут — новый раскол…

И когда!

Накануне принятия 1-го пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР на 1929–1932 годы!

Удружил-таки Бухарин!

Ближе к концу книги я отдельно коснусь справедливости и правомерности оценок Сталина как якобы диктатора, Но уже сейчас скажу, что достаточно прочесть те места речи Сталина на пленуме ЦК и ЦКК в апреле 1929 года, которые относятся к Бухарину, чтобы убедиться в полном антидиктаторстве государственного и партийного стиля Сталина.

Сталин самым подробным образом разбирает поведение Бухарина, начиная с дореволюционных времен, анализирует ошибки Бухарина, и все это не для того, чтобы унизить или политически уничтожить оппонента, а для того, чтобы постараться переубедить друга и соратника, для того, чтобы жесткой и развернутой критикой встряхнуть его и заставить прийти в чувство после вдруг проявленного беспамятства!

Диктатор никогда и никого не убеждает — он только вещает и заранее уверен в том, что есть лишь две точки зрения — его и неправильная, Диктатор никогда не приглашает к размышлениям. Сталин же во всех своих публичных выступлениях всегда рассчитывал на то, что сказанное им будет побуждать думать, пробуждая мысль.

В случае массовой аудитории — вплоть до всей страны, чаще всего так и получалось: мысли и чувства Сталина доходили до умов и сердец народной массы, пробуждали ответные мысли и чувства, а в итоге становились исходными точками действий масс!

Но как редко подобный метод давал желаемый результат в том случае, когда Сталин пытался переубедить своих непосредственных коллег по руководству из числа как левых, так и правых оппозиционеров.

Думаю, объясняется это тем, что Сталин-то был человеком большого сердца и редкой души, а вот его оппоненты, увы, оказывались натурами иного — мелкого — склада.

Раз утвердившись в своих заблуждениях, они уже не желали и не могли признать интеллектуальное верховенство Сталина — как бы убедительно оно ни проявлялось.

С 16 ПО 23 АПРЕЛЯ 1929года проходил пленум ЦК и ЦКК, где 22 апреля Сталин выступил с речью «О правом уклоне в ВКП (б)», продолжавшейся не один час.

Он говорил о многом: о НЭПе и рыночных отношениях, о крестьянстве, о темпах развития индустрии, о Бухарине как теоретике, о валютных резервах и посевных площадях, и сказал много нужного и дельного — как всегда.

Между прочим, Сталин сказал вот что:

«Чтобы провести план массового движения за колхозы и совхозы…необходимо прежде всего, чтобы партийную верхушку поддержала в этом деле в первую очередь партия в своей массе.А партия у нас миллионная, как известно. Следовательно, нужно убедить широкие партийные массы в правильности политики руководящей верхушки…»

И это — позиция «диктатора»?

Да полноте, господа!

Диктатор — диктует, предписывает. Собственно, само слово «диктатор» происходит от латинского «dictum» — «предписанный».

Сталин же не диктовал, не предписывал, не изрекал, а убеждал. Причем цитируемая выше речь была адресована не к массе, а как раз к партийной верхушке — членам ЦК и ЦКК, и в печать тогда не пошла.

В своей работе с массами Сталин тоже раз за разом разъяснял им свои идеи — через печать.

Конечно, противники Сталина из числа «верхушки» могли поступать так же (тот же Бухарин тогда был редактором «Правды»!). Но вот в чем была разница — идеи Сталина оказывались близки как партийной, так и самой широкой народной массе, а идеи Бухарина оказывались созвучными с желаниями лишь «верхушечных» слоев общества, то есть с желаниями нэпманов и кулаков!

Так за кем тогда была поддержка народа, взятого в своей массе?

Говоря о Бухарине, Сталин заявил, что, «вчера еще личные друзья», они теперь «расходятся в политике». И интересно в свете этого заявления то, как Сталин свою речь завершил!..