Сергей Кремлев - Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров

И что же?

А то, что на изъятом письме Раковского он сделал три пометы: «б архив»; «Ха-ха-ха. Балбес» и «Старый болван. И.Сталин».

Раковского тогда даже не арестовали!

Более того — с 1934 года он стал заведовать управлением средних медицинских заведений Наркомата здравоохранения РСФСР, в 1935 году был восстановлен в партии и избран председателем Советского общества Красного Креста.

Хотя это была немалая работа, для бывшего председателя Временного рабоче-крестьянского правительства Украины (в 1918 году), бывшего председателя Совета народных комиссаров Украины и наркома иностранных дел Украины (с марта 1919-го по июль 1923 года), бывшего советского полномочного представителя в двух крупнейших мировых державах, это был — по его, во всяком случае, мнению — не уровень…

«Раскаяние» было показным, а реальностью — скрываемые до поры до времени непримиримость и жажда личного реванша…

Постепенно антисталинский гнойник созревал.

В январе 1937 года Раковский был арестован, в марте 1938 года приговорен к 20 годам тюремного заключения по делу «Антисоветского правотроцкистского центра». Содержался в Орловском централе, а при подходе немцев к Орлу был расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.

В 1938 году в своем последнем слове Раковский сказал, в частности:

«Наше несчастье в том, что мы занимали ответственные посты, Власть вскружила нам голову. Эта страсть, это честолюбие к власти нас ослепило».

Так ведь оно и получилось.

Я привел сюжет с Раковским как вполне типичный…

И уже этот сюжет, хотя данный и кратко, позволяет, на мой взгляд, любому, желающему честно разобраться в перипетиях того времени, увидеть не только политические, но и психологические корни политических и нравственных трансформаций, которые превратили бывших революционеров в — увы — государственных преступников.

Исходной базой были ограниченность, непомерные амбиции, личная и политическая ненависть к Сталину. Потом прибавились озлобление, вызванное утратой статуса, и желание вернуть утраченное…

Даже для самих себя противники Сталина объясняли свою деятельность высокими целями «возврата к партийной программе, к Советской конституции, к ленинизму…». Но все объяснялось уже проще — причинами все более низменными, мелкими, мещанскими и своекорыстными.

С какого-то момента Троцкие, раковские, бухарины и т. д, были готовы заключать и заключали, как им казалось, тактические антисталинские союзы даже с внешними врагами России по принципу: «Враг моего врага — мой союзник».

В действительности же они на самом деле оказывались, кроме прочего, вульгарными шпионами, Они «делились информацией» с Западом в видах будущих, как им казалось, совместных антисталинских действий. Но Запад не собирался рассматривать их как партнеров и союзников, они были для Запада лишь орудием ослабления и уничтожения — уничтожения не Сталина, а СССР Сталина!

То есть — уничтожения России…

Не сталинский следователь в 1938 году, а французский либеральный профессор Сорбонны Франсис Конт в 1978 году писал, что «Христиан Георгиевич был полностью согласен с Троцким, считавшим, что следовало, не колеблясь, идти на риск свержения нынешнего руководства в случае, если над страной нависнет серьезная угроза».

Вот так и было сказано — с прямотой, редко проявляемой буржуазными либералами, А нам сейчас все кукуют о том, что антисоветские заговоры 30-х годов были-де «исключительно фальсификацией НКВД».

А ведь как раз к 1937 году, к тому времени, когда гнойники амбиций дозрели до стадии полного гноения и могли прорваться попытками свержения сталинского руководства, над страной начала нависать серьезная угроза как с Востока (более близкая), так и с Запада (более отдаленная, зато и более серьезная).

К 1937 году вполне реальной была агрессия Японии, но усиливался и потенциал агрессии с Запада, причем — потенциал многофакторный. Мировая и европейская ситуация второй половины 30-х годов складывалась так, что в принципе к концу 30-х годов не исключались:

— совместная германо-польская агрессия через Польшу и Прибалтику;

— германо-финская агрессия через Финляндию;

— англо-французская агрессия через Финляндию и Ближний Восток;

— англо-германская агрессия через Финляндию и Прибалтику или даже англо-франко-германо-польско-финская агрессия…

Приняли бы участие в этом «святом» «крестовом

походе против большевистского варварства», конечно же, и Соединенные Штаты…

Все это было реально!

А разного рода «амбиционеры» не только считали, что «следовало не колеблясь идти на риск свержения нынешнего руководства», но и подбирались к конкретным планам такой акции.

А ведь это была уже прямая государственная измена!

Не так ли?

Я взял пример Раковского, а можно было бы остановиться на Бухарине или Енукидзе, на Ягоде или Муралове — на любом крупном оппозиционере, левом или правом, с тем же выводом — об их все большем антиобщественном облике.

С рядом специфических нюансов все это было верно и для случая военных заговоров, объединяемых группой Тухачевского — Якира — Уборевича…

Перефразируя известное выражение Станиславского, все они любили не Россию в себе, а себя в России…

И к середине 30-х годов все они объединились на идее того или иного заговора — внешне против Сталина, фактически — против России.

РЕПРЕССИИв руководящих слоях СССР лишь по времени совпали с массовыми репрессиями 1937–1938 годов в «низах»…

О причинах и тех и других репрессий уже сказано много верного многими, и я сам писал об этом не раз, поэтому, с позволения читателя, отошлю его к прошлым своим книгам (благо они «выложены» в Интернете).

Рекомендую и, например, сборник архивных документов, изданных в 2011 году Международным фондом «Демократия» под провокационным названием «Советская элита на сталинской Голгофе, 1937–1938».

Его тираж — всего 1000 экземпляров — делает его, правда, литературой «ограниченного ознакомления», а жаль. Внимательное изучение сводок важнейших показаний арестованных само по себе способно убедить любого объективного, взыскующего истины человека в том, что сравнение с Голгофой тут просто кощунственно.

Не Богу и не России служили почти все те, кто оказался лицом к лицу со следователями Лубянки в конце 30-х годов.

Из этого толстого тома (не единственного, к слову, по теме) приведу часть одного из показаний бывшего сотрудника 6-го отдела ГУГБ НКВД СССР Инсарова, касающуюся крупного чина ОГПУ-НКВД Леплевского:

«…Как показывает ИНСАРОВ, ЛЕПЛЕВСКИЙ ему говорил, что «НКВД СССР к нему предвзято относится, и поэтому надо быстрым ударом по верхушкам правотроцкистской и украинской националистической организации показать работу и спокойно окопаться со своими людьми на Украине». В этих целях была проведена ликвидация верхушек правотроцкистской и националистической организации, а низовка антисоветского подполья осталась почти нетронутой…»