Сергей Кремлев - Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров

Между прочим, 27 октября 1927 года Сталин сказал и о сельском хозяйстве:

«Плохо идут дела в сельском хозяйстве. Партийные работники не знают истории сельского хозяйства в Европе, не знают, как ведется животноводство в США. Только бумаги подписывают и этим губят дело…»

А 1 ноября 1952 года зоотехник Н,И, Холодов из Орехово-Зуевского района Московской области (где 1-м секретарем обкома был по совместительству 1-й секретарь Московского горкома КПСС Хрущев) направил Сталину письмо, которое уже 5 ноября лежало на столе у Сталина.

Письмо Холодова можно назвать и беспощадной, точной информационно-аналитической запиской, и своего рода практическим манифестом. Холодов не только констатировал, но и предлагал.

3 декабря 1952 года Бюро Президиума ЦК поручило Хрущеву рассмотреть факты, приводимые в письме Холодова, к делу были подключены Микоян, министр сельского хозяйства СССР Бенедиктов, секретарь ЦК и министр заготовок СССР Пономаренко, министр совхозов СССР Скворцов, позднее — Маленков и Берия…

Смерть Сталина смяла проблему, смерть Берии окончательно подмяла ее не под сукно даже, а под, пардон, хрущевскую задницу. Вместо подъема сельского хозяйства Центральной России хрущевцы ринулись в авантюру целины.

Последнее же задокументированное свидетельство интеллектуальной и государственной полноценности позднего Сталина — запись его сорокаминутной беседы с послом Аргентины Леопольдо Браво 7 февраля 1953 года — за три недели до отравления.

Приведу уж фрагмент и из нее:

«Браво, оговорившись, что его последующее заявление будет неофициальным, сообщает, что несколько лет назад Англия ела аргентинское мясо бесплатно, так как мясохладобойни, железные дороги и флот принадлежали Англии, и что Аргентине даже приходилось доплачивать за экспортируемое в Англию мясо.

Сталин спрашивает: будет ли так продолжаться в дальнейшем?

Браво отвечает, что дальше этого не будет, так как в настоящее время железные дороги, мясохладобойни и порты принадлежат государству, однако указывает, что Аргентина испытывает нехватку вагонов и железнодорожного оборудования.

Сталин говорит, что у нас найдутся и вагоны, и машины для Аргентины…»

Спрашивается — нужен был такой лидер, на которого с надеждой начинали смотреть даже в Буэнос-Айресе, той же Англии? Сегодня Сталин даст Аргентине вагоны, а завтра, смотришь, даст и танки с реактивными истребителями…

И что уж говорить о Северной Америке, считавшей Южную Америку своим «задним двором»?

Ей Сталин был еще более страшен.

Впрочем, в СССР Сталин тоже становился поперек горла все большему числу чиновной сволочи, на которую так была всегда богата старая Россия и от которой все не могла окончательно избавиться Россия новая…

Беседа с Браво оказалась исторически оборванной — великий собеседник аргентинца вскоре был убит.

НЕ МОГУне остановиться на том, как Сталина «исследовали» и «исследуют» за рубежом (а теперь подобным же образом «исследуют» и в «Россиянин»).

Собственно, сталинскую тему в советологии открыли не западные советологи, а эмигранты, Вначале это были прямые политические враги большевизма из числа всех битых политических партий, затем к ним присоединились первые «невозвращенцы» из Советской России: Соломон-Исецкий, Беседовский и т. д., включая более позднего Бармина, о котором следовало бы сказать отдельно (в 50-е годы он возглавлял Русскую службу ЮСИА), да уж черт с ним!

Крупный «вклад» в антисталинские «исследования» внес Лев Троцкий, который установил даже своего рода канон клеветы на Сталина, На Троцкого равнялись и равняются все последующие «серьезные» «исследователи» темы, включая того же Бармина, а также послевоенных Такера, Конквеста, Козна, Буллока и прочих.

После Второй мировой войны, когда СССР, вместо того чтобы рухнуть, стал второй державой мира, «исследования» темы Сталина приобрели на Западе вполне очевидное прикладное значение и велись, как сейчас стало ясно, по двум направлениям — закрытому и открытому.

Закрытые исследования — исследования без всяких кавычек — имели внутренний, для служебного пользования, характер и были по возможности объективными. Ничего удивительного здесь не было — ведь цели и задачи здесь были не пропагандистскими, а практическими — изучить Сталина и СССР Сталина для того, чтобы уничтожить их.

Открытые «исследования» в кавычках были призваны оболгать и опорочить Сталина в глазах самых широких мировых слоев — от прогрессивной мировой общественности до мало в чем разбирающегося массового западного обывателя.

Результатами последних «исследований» нередко пользовались уже в советские времена агенты влияния из хрущевского и брежневского окружения, а уж для горбачевцев и ельциноидов они стали просто-таки нормативными.

Как пример можно привести труды уже немного известного читателю Роберта Такера, автора книги «Stalin as Revolutionary 1879–1929, A study in History and Personality» («Сталин — революционер. 1879–1929. Исследование истории и личности»).

Такер немало жил в Советском Союзе при живом еще Сталине и предмет знал, Однако книгу о Сталине он написал лживую — даром что она содержит много интересных данных и они, сами по себе, не лживы.

Лжива и гнусна концепция Такера…

Могу лишь удивляться тому, что автор неплохой книги о Сталине советский историк Николай Николаевич Яковлев (не «политбюрист»-ренегат «Александр Н. Яковлев», а сын сталинского маршала артиллерии Н.Д. Яковлева (1898–1972) оценил книгу Такера как лишь «интереснейшую».

Для компетентного исследователя темы Сталина «труды», подобные такеровскому, действительно интересны — как интересна хирургу необычная опухоль. Но для обычного читателя книга Такера просто-таки противопоказана, потому что ведет его не на твердую почву исторической истины, а в трясину исторической лжи.

Впрочем, Такер — это, так сказать, «классика». Его эстафету давно приняли новые фальсификаторы истории, поскольку «исследования» сталинской темы имеют место быть на Западе и сейчас. Ведь задача клеветы на Сталина и создания его искаженного облика остается по-прежнему востребованной.

В последние двадцать лет к решению этой задачи подключились и «россиянские» силы. «Дети» хрущевской «оттепели» (будущие «прорабы» «катастройки», проведенной во имя реализации «Гарвардского проекта») и западные «селекционеры» заботливо выявили, воспитали и пригрели уже «внуков оттепели» — доморощенных советологов, получивших еще советские дипломы, кто — всего лишь вузовские, а кто — и кандидатские и даже докторские.

Эти включились в «исследования» темы после того, как стало «можно» — то есть после 1991 года, когда «работодатели» сказали: «Фас!»