Максим Калашников - Глобальный Смутокризис

«По-видимому, главным препятствием к осознанию проблемы была ставка на быстрое вписывание страны в глобальную, читай, внешнюю по отношению к России экономику. Идея переплетения активов доминировала над идеей развития реального капитала в стране…» – считает Гурова.

Бело-сине-красным подонкам в 2000–2008 годах было наплевать на интересы русского развития. Для них главным было вписать экономику РФ в западную систему, причем любой ценой. Зачем? Чтобы их, триколорных начальников, западная элита приняла в свой круг. Мол, теперь РФ – часть глобальной экономики! Для триколорных Россия – все-таки «эта страна», а жить им хочется на Западе. Ради этого они загнали РФ в долговую ловушку и остановили ее реальное развитие, что имело самые катастрофические последствия после осени 2008 года.

Вот только американо-европейская высшая элита бело-сине-красных уголовников в свой круг все равно не приняла…

Именно шкурными, коррупционными и предательскими интересами путинства («Мы хотим жить на Западе!») объясняется весь описанный экономический идиотизм. Гурова недоумевает: какого черта нельзя было использовать нефтяные сверхдоходы на выдачу целевых кредитов? Потому, что хотели избежать инфляции? Но «так и внешние деньги все равно вбрасывались. И инфляцию мы импортировали. И какая, к черту, разница – своя инфляция или чужая? Но действуя так, мы загоняли себя, как видно сейчас, в зону по-настоящему высокого риска…»

Ослы-финансисты и чиновники 2000–2008 годов думали, что халява будет продолжаться вечно – и в любой момент, чтобы отдать старые кредиты, они возьмут новые займы на Западе. Благо курс акций компаний РФ рос до августа 2008 года. Было что в залог давать.

Но затем началось обвальное падение рассеянского фондового рынка. А кредиты на Западе стало невозможно взять – залог-то обесценился! Быстрое падение курса акций и вызвало тогда панику в кремлевских кабинетах в сентябре 2008 года. Ведь если котировки акций РФ рушатся, то не на что будет отдавать нахватанные внешние долги. А тут еще и рубль падать начал, и цены на нефть, и валютные доходы РФ от внешней торговли. Если курс акций упал впятеро по сравнению с тем временем, когда вы брали под него кредит на Западе, то после падения этот кредит оказывается как бы впятеро дороже.

«Для экономики в целом это означает, что, накопив резервы в 500–700 млрд. долларов, мы за несколько недель кризиса только на одном фондовом рынке уже понесли потери на эквивалентную сумму. А ведь это только начало. Еще надо отбивать атаку на рубль, компенсировать падение цен на нефть. То, что все накопленное будет потрачено и еще придется добавить через эмиссию, несомненно», – написала Гурова в ноябре 2008 года.

Она явно не решилась добавить: в тот момент стала неизбежной и дальнейшая девальвация рубля, приведшая к тягчайшим социальным последствиям. По сути дела – к гуманитарной катастрофе в РФ.

Вот вам и второе экономическое преступление 2000–2008 годов набрав на Западе кредитов на сотни миллиардов долларов (или вынудив наши предприятия их набрать), эта собчекистская камарилья не построила в Росфедерации ничего нового, производительного, эффективного и общеполезного. Зато «спилила» – дай боже. Одновременно она не использовала для развития страны и модернизации ее промышленности и пресловутые «финансовые резервы». И вот, когда грянул кризис, пришлось отдать на Запад за долги все накопления путинских времен. Вот и получилось так: и внешние займы даром протренькали, и финансовых резервов лишились, ничего толкового на них в РФ не соорудив.

При этом – ха-ха! – еще осенью 2008-го горе-правительство пыжилось доказать, будто в РФ никакого кризиса нет, что триколорная Рассея – якобы спокойная гавань среди глобального кризиса, что весь кризис импортирован к нам с Запада и т. д. На самом же деле кризис в РФ оказался намного острее, чем в США.

«Если считать, что капитализация фондового рынка России составляла примерно 1 трлн. долларов, а общая сумма внешних займов составляет примерно 500 млрд. долларов, то мы рискуем потерять 1,5 трлн. долларов. Это больше нашего ВВП. А значит, мы фактически теряем больше, чем США, так как их потери пока меньше собственного ВВП…» – утверждала в ноябре 2008 года Татьяна Гурова.

Таким образом, непрофессиональный и бездарный менеджмент путинизма (как государственный, так и корпоративный), образно говоря, уподобился тому капитану корабля, который при приближении шторма поставил судно не носом, а бортом к волне, и при этом отдраил все люки, вместо того чтобы их наглухо закрыть. Словом, было сделано все, чтобы глобальный кризис перевернул экономику РФ вверх килем!

Получилось так: это ослы-временщики профукали все накопленные за восемь лет резервы. Они вынуждены отдать их за долги своих компаний. Которые набрали кредитов на Западе и хрен знает как использовали эти средства. Менеджмент этих компаний наворовался всласть, вывел миллиарды долларов в личные карманы в виде дивидендов, и потом приставил государству нож к горлу: помоги мне рассчитаться с иностранными кредиторами – а то предприятия разорятся. И теперь на покрытие этого всего РФ отдаст свои финансовые запасы.

Убей меня бог – неужели не лучше было потратить те же 0,6 трлн. «зеленых» по четкому плану на кредитование тех же компаний, но под суровым контролем? И тогда деньги остались бы в стране, никуда не утекая.

Но сделано было точно наоборот – и через ж…у. Фактически накормили врага за русский счет.

Вот вам еще одно доказательство того, что в больном, коррумпированном насквозь обществе корпус государственных и «компанейских» топ-менеджеров подбирается из сущей сволочи. Весьма вороватой, но при этом – стопроцентно некомпетентной ни в экономике, ни в управлении.

«Сегодня задают вопрос: кому хуже, где больше риски – у нас или у них? Очевидно, что хуже нам. Западные экономики при всех своих проблемах накопили огромный реальный капитал. И даже несколько десятилетий активного вынесения промышленности за пределы Запада не лишили их навыков создания новых реальных активов. У нас этого нет. Сотни людей в стране желают строить новые компании. Десятки – умеют. Единицы – строят. Это огромная, вовсе не финансовая, а ментальная проблема элит.

Непонимание того, что все равно строить придется, и именно самим, порождает нашу колониальную, по сути, финансовую политику. Именно поэтому мы не понимаем, зачем в стране длинные деньги. А если мы не понимаем, то их и нет.

Если бы в 2000-е годы мы развивали свой облигационный рынок, выдавали свои долгосрочные кредиты, то ничто сегодня так бы не сыпалось и не было бы риска ухода стратегически важных активов за границу…»