Евгений Сатановский - Если б я был русский царь. Советы Президенту

Во-первых, СССР как сверхдержава сделал то, чего его предшественницы сделать не могли: он создал миф – фундамент будущего возрождения нации и воссоединения территорий, составлявших основу советской империи после любых катаклизмов. Такой же миф о Римской империи полторы тысячи лет вдохновлял мировых лидеров на попытки воспроизведения ее как образца государственного устройства. Следствием этого служили и служат Британская империя, Объединенная Европа и США. Последние, как сверхдержава, создали и продолжают корректировать свой собственный миф, который отправил эту страну в такое же историческое бессмертие, как их самораспустившегося в 1991-м советского соперника. К Китаю, бывшему сверхдержавой в прошлом и имеющему все шансы восстановить этот статус в ближайшем будущем, это также относится. Эта страна, которую на протяжении нескольких столетий не принято было рассматривать иначе, чем как колониальную добычу, вплоть до второй половины ХХ века не учитывалась в качестве серьезного игрока никем, кроме ближайших соседей. Сегодняшний Китай – пример того, как возрождается буквально из ничего один из основных экономических, политических и военных игроков мирового масштаба. Израиль – другой пример такого рода. Он не является территориальной империей, как США, Россия и Китай, но статус империи духа заслужил по заслугам, став экономической, военной и научной сверхдержавой региона и войдя в число наиболее развитых государств. Говоря попросту: китайцы и евреи знают, что они были и будут всегда. Неважно, что с ними было. Неважно, что с ними еще будет. Они – хранители памяти и о том, что происходило в их собственных мирах на протяжении нескольких тысяч лет, что было с окружающим миром на протяжении всего этого времени, и на этом фундаменте строят свое будущее – каждый по-своему.

Соединенные Штаты с их имперскими традициями – первая демократия планеты. Самая могущественная. Самая вооруженная. Самая, самая, самая. Их мессианство раздражает. Их стремление всюду воспроизвести привычные для них формы организации часто оборачивается против них самих. Их спесивое самолюбование создает им больше врагов, чем друзей. Их прагматизм отталкивает: не случайно в арабском мире говорят, что «быть врагом Америки опасно – быть ее другом опасней вдвойне». Но американцы совершенно точно знают, что именно они – главные на планете, поскольку впереди всей остальной планеты во всем. Это не так на самом деле, но мы же говорим о мифе. Так вот, в основе национального характера у русских, вне зависимости от их этнического происхождения, точно такие же черты. Гипертрофированная самокритичность сопровождается готовностью вцепиться в глотку любому, кто посмеет согласиться, что Россия на самом деле так плоха, как об этом говорят ее аборигены. «Смирение паче гордости». Именно в этом причина того стремительного возрождения и возвращения на мировую арену, которое в начале 2000-х так удивило мир. Население и начальство, помимо растаскивания всего, что плохо лежало, и вздохов при луне о славном прошлом, частично вытерли слезы и сопли, начав строить настоящее. Результаты много и справедливо критикуются, но впечатляют.

Кроме того, страна взломала отделявшие ее от окружающего мира барьеры и не проявляет ни малейшего желания вернуться в свою изоляцию. Тот уровень, на котором Россия, точнее ее деловая, научная и культурная элита, интегрирована в современный мир, позволяет сохранить ее достижения и ее кадры вне зависимости от того, что будет происходить на территории самой страны. Евреи знают, какой колоссальный толчок в развитии дает перемешивание «своих» и «чужих». России это только предстоит узнать: впервые в ее истории контакты эмигрантов со страной не прерываются с отъездом, есть общая коммуникационная среда, и язык общения в этой среде – русский. Плюс «понаехавшие» – не случайно именно Россия является второй после США страной по уровню притока на ее территорию иммигрантов. То, что сегодня происходит в отношениях России с миром, – не утечка мозгов, о которой горько плачут представители профильных ведомств, а русификация планеты. Русские – которые, повторим еще раз, вне зависимости от их национальности везде воспринимаются именно в этом качестве, осваивают внешний мир, который был от подавляющего большинства населения закрыт на протяжении предшествующих эпох, поскольку эмиграция обратной связи не имела.

«Круговорот евреев в природе», который в свое время превратил провинциальную ближневосточную толпу в самый образованный народ на планете, захватил сегодня русских. Жизнь за пределами родного медвежьего угла порою некомфортна и тех, кто остался в углу, раздражает чрезвычайно. Но Нобелевские премии пошли, хотя и в сотрудничестве с западными академическими центрами, без которых работы, за которые эти премии вручены, просто не были бы сделаны. Патриотическая общественность этим оскорблена, но это – ее личное дело. Раздражение такого рода можно воткнуть в причинное место и проворачивать там до достижения полного удовлетворения в личной жизни. Или недостижения оного. Грозный своих стрельцов копировал с турецких янычар. Петр гвардию формировал исключительно по европейским образцам. Сталину создавали промышленность американские и немецкие инженеры и техники. Да и все прочие успешные реформы проводились теми, кто их проводил, на основании не только и не столько отечественного опыта.

Сверх исторического мифа, как основы возрождения, вне зависимости от того, до какого цугундера может быть доведена страна, и помимо интеграции миллионов ее уроженцев в окружающий мир, которая создала базу для ее возрождения в случае наличия благоприятных условий, отметим третий из краеугольных камней, на которых стоит уверенность автора в будущем России. Это ее способность к эволюции и развитию того, что ей необходимо более всего. Как правило, главную беду современной Московии полагают в том, что демократические институты страны неразвиты и представляют в большей мере имитацию, чем реально действующую систему. Что, несомненно, правда, но при этом не означает ровно ничего. То, что стране необходимо, она осваивает, впитывает и строит с колоссальной скоростью и большим успехом. Достаточно вспомнить, что представляли собой отечественный потребительский рынок, жилье, офисы, землепользование и система юридических отношений между «хозяйствующими субъектами» в начале 2000-х, и сравнить все это с тем, что в этих сферах происходит. Неприятная для политического мира истина состоит в том, что нормальным людям, озабоченным своей текущей жизнью, а не теоретическим обоснованием того, почему только демократия дает возможность строить хорошие дороги, важны квартиры и дома, в которых они живут. Машины, в которых они ездят, и качество дорог, по которым эти машины несутся. Магазины, в которые они ходят. Возможность отдыхать там и так, как они хотят. А также безопасность близких, будущее детей и собственное душевное равновесие. Тот, кто их лишит чего-то из этого набора, может огрести гораздо жестче, чем при любом другом варианте развития событий. Но значит это совсем не то, что у страны, озабоченной исключительно материальным, нет будущего, а то, что она строит реальное будущее, перестав гоняться за фантомами. Да и дороги в насквозь авторитарных Катаре и Сингапуре не хуже, чем в Европе или США. Скорее лучше. Тем более что американские хайвеи были копиями с итальянских трасс и немецких автобанов, а их строили при Гитлере и Муссолини – небольших демократах, хотя к власти они пришли как раз демократическим путем.