Михаил Делягин - Кризис человечества. Выживет ли Россия в нерусской смуте ?

Остальное постсоветское пространство важно потому, что продолжение его хаотизации ведет к притоку беженцев в Россию. Носители иной культуры, часто жертвы социальных катастроф, они могут разрушить этнокультурный баланс России и, в конечном счете, просто смыть российскую цивилизацию. Значит, чтобы существовала Россия, постсоветские страны должны развиваться нормально, и организовать это развитие никто, кроме нас, не только не хочет, но и не может. Разумеется, мы должны это делать на взаимовыгодной основе.

Для решения этих задач создается Министерство ближнего зарубежья и межнациональных отношений. Рассматривать развитие постсоветского пространства и межнациональные отношения внутри нашей страны — значит препятствовать интеграционным процессам не только на постсоветском пространстве, ноив самом российском обществе.

Граждане иных государств, не знающие нашего языка и законов, равно как и не имеющие законных источников существования в России, не могут находиться на нашей территории сверх разрешенного законом времени и не могут претендовать на гражданство России.

Не стоит забывать, что нелегальное нахождение на территории России есть преступление, и не только поощрять, но и оставлять его без должного наказания нелепо. Не менее нелепа и ситуация, когда депортирование незаконных иммигрантов осуществляется за счет бюджета, то есть за счет законопослушных граждан

России. С какой стати они должны платить за преступников из иных государств, к которым не имеют, а часто и не хотят иметь ни малейшего отношения? Депортируемые из России должны сами оплачивать расходы на свою депортацию, а при отсутствии у них денег — предварительно зарабатывать эти деньги. Государство же обеспечит депортируемых нарушителей закона всеми возможностями для этого.

Уровень дипломатических отношений со странами, руководители которых путают демократию с русофобией либо занимаются возрождением фашизма, должен быть понижен с уровня посольств до уровня консульств, а экономические отношения с ними сведены к неизбежному минимуму. На сегодняшний день это страны Прибалтики, а также Польша. Конечно, если политика и риторика руководителей этих стран станет нормальной, мы восстановим отношения с ними в полном объеме так же быстро, как и свернули.

Что касается разговоров о предъявлении нам претензий за «оккупации» и тому подобное, — я приветствую такие претензии при условии удовлетворения встречных исков со стороны России по поводу колоссальных инвестиций, вложенные в развитие не только экономик, но и культур соответствующих стран. Не сомневаюсь, что это будут самые выгодные в коммерческом отношении сделки за всю историю России даже без учета компенсаций за передачу значительных территорий Польше и Литве. В случае Литвы, кстати, им была передана и их столица.

Важно понимать, что в современном хаотизирующемся мире дипломатия, не подкрепленная военной силой, превращается в пустое сотрясение воздуха.

В области оборонной политики необходимо выработать внятную военную доктрину и проводить военную реформу на ее основе, а не по наитию. Вооруженные силы и оборонная промышленность должны стать полигоном для всех антикоррупционных мероприятий, — это резко повысит эффективность расходов на них.

Необходимо восстановить, в том числе подготовкой квалифицированных рабочих и инженеров, нашу способность производить военные самолеты, корабли и танки и насытить войска современной техникой, а не «модернизированной» рухлядью 70-х годов.

Ситуация с беспилотниками, изобретенными в Советском Союзе, а недавно закупленными у Израиля, не должна повториться.

Лица, причастные к попытке закупки французского вертолетоносца, будут выявлены и понесут ответственность: идиоты — свою, а преступники — свою.

Позорно низкий уровень боеспособности российской армии, продемонстрированный, в частности, при спасении населения Южной Осетии от попытки геноцида, требует решительных адекватных действий — и они последуют.

Экономика только тогда чего-то стоит, когда она умеет защищаться. Мы восстановим свою обороноспособность; держатели российских ценных бумаг могут быть спокойны.

Уважаемые коллеги!

Глядя в ваши добрые, умные и все понимающие глаза, я вижу в них естественный вопрос: боже, да кто ж все это будет делать?

У меня для вас плохая новость: делать это будете прежде всего вы, присутствующие в этом зале.

Аккуратно, добросовестно, в срок и не воруя. Может быть, даже с энтузиазмом. Потому что альтернатива для вас — не лесоповал, а исчезновение. Исчезновение нашей страны как цивилизации, причем уже при вашей жизни, и превращение жизней ваших детей в ад, причем тоже при вашей жизни.

Невозможные, сказочные, невероятные, непредставимые вещи делают не герои, не марсиане и даже не пресловутые «эффективные менеджеры».

Это делают обычные люди, живущие в обычных домах, ходящие по обычным улицам и говорящие обычные слова, — но проникнувшиеся сознанием абсолютной, категорической необходимости и объединенные им. Мы, народ.

А в помощь нам, чтоб было меньше страхов и соблазнов, чтоб было легче переходить от паразитирующего управления к созидательному, будет применено несколько простых, но убедительных даже для скептиков технологий.

Скажу лишь о нескольких из них. Первая — «электронное правительство». Заимствуя что-либо у развитых стран, мы обычно очень спешим и поэтому переводим исходные документы неточно и неполно. Таки «электронное правительство» воспринимается как способ спасения граждан от унизительных и утомительных очередей в разного рода присутственных местах.

Но это не главное. Главное — перевод на электронную основу самого процесса принятия решений, что качественно ускорит его. В российских фирмах, где работают соответствующие системы, любое стандартное решение принимается за день, в случае возникновения разногласий — за два дня, а если они настолько глубоки, что требуют вмешательства первого лица, — за три дня. Сравните это с нынешним российским государством, не способным принимать важнейшие вопросы в течение месяцев, атои лет!

Другая сторона электронной скорости — прозрачность. Поскольку контролер может, не уведомляя контролируемых, получить доступ ко всем аргументам и обоснованиям, рассматриваемым ими в процессе принятия решений, он сможет мгновенно видеть реальный, а не нормативный спектр интересов, реализуемых каждым чиновником. Это сократит чисто технологические возможности не только коррупции, но и простого бытового идиотизма, которым славятся некоторые наши ведомства. Особенно эффективным такой «невидимый надзор», как ожидается, будет в судебной системе. Ведь это безумие: сталинские суды выносили более 10 % оправдательных приговоров, а наши — менее 1 %, и не за счет лучшей работы следственных органов!