Юрий Мухин - Кремль – враг народа? Либеральный фашизм

Но фашизм Муссолини интересен и тем, что его мирный период был значительно дольше периода энтузиазма романтиков фашизма. Италия увидела не только успехи, она увидела и то, чего не успела увидеть Германия, — увидела и толпы алчных негодяев, ринувшихся за обогащением в фашистскую партию. Увидела и вызванное фашистской бюрократией бессилие Италии именно тогда, когда надо было напрячь усилия, и ненависть рядовых фашистов к фашистской номенклатуре, и ненависть всех итальянцев к фашизму. Короче, увидела то, что видим и мы в России, что видела Чили.

И, в конечном итоге, толку стране от даже выдающихся достижений диктаторов нет, поскольку наглеющие от безнаказанности и отсутствия критики фашисты направляют эти достижения на гибельные или чрезвычайно убыточные для своего народа цели.

Посмотрим на фашизм с другой стороны. Антикоммунизм фашизма, казалось бы, является его хорошо заметной отличительной чертой, поскольку антикоммунистами были все известные до сих пор официально признанные фашистские режимы от Муссолини и Гитлера, до Франко и Пиночета.

Однако в 1925 году в Мюнхене, в главной газете национал-социалистов «Фелькишер беобахтер», полностью контролируемой Гитлером, видный теоретик национал-социализма Штрассер писал: «Ни в коем случае Германия не должна ориентироваться на Запад и помогать американскому капитализму и английскому империализму в их борьбе против России…Место Германии на стороне грядущей России, на стороне Турции, Китая, Индии, рифов-кабилов и друзов». В Берлине его активно поддерживал Геббельс: «Русская советская система, которая вовсе не доживает своих последних дней, тоже не интернациональна, она носит чисто национальный, русский характер. Ни один царь не понял души русского народа так глубоко, как Ленин. Он пожертвовал Марксом, но зато дал России свободу. Даже большевик-еврей понял железную необходимость русского национального государства. Еврейский вопрос сложнее, чем думают; по всей вероятности, еврей капиталист и еврей большевик не одно и то же».

Раз уж мы задели еврейский вопрос, то идею того, что родовым признаком фашизма является антисемитизм, внедряют в умы именно еврейские фашисты, и внедряют с целью убедить обывателя, что евреи, дескать, не могут быть фашистами, так сказать, органически. На самом деле, антисемитизм был присущ, да и то только внутренней политике, и только немцев. Да и у немцев известна тесная связь национал-социалистов и сионистов в деле создания Израиля, а у Муссолини не только интимно близкие ему люди, скажем, любовница Маргарита Сарфатти или дантист Пиперно были евреями, но и среди министров фашистского правительства евреями были А. Финци и Г. Янг. И это при том, что в те годы евреями в Италии числили себя всего около 50 тысяч человек (0,12 % населения). В 1932 году, когда в Германии вместе с нацизмом в жизнь входил антисемитизм, Муссолини в беседе с немецким писателем Людвигом заявил: «Естественно, никаких чистых рас, в том числе еврейской, не существует. Напротив, именно удачные смешения придают силу и красоту нации… В Италии нет антисемитизма».

Да, конечно, фашизм использует террор к своим врагам, да, ни один фашистский режим без него не обходится, но террор был бы признаком фашизма, если бы в мире и истории террор не использовался всеми формами власти. Скажем, за весь фашистский период в Италии были посажены в тюрьмы 4675 антифашистов и еще около 10 тысяч сосланы. А в Великобритании с началом войны были посажены в лагеря 20 тысяч сторонников сэра Освальда Мосли и еще более 70 тысяч граждан иностранного происхождения, подозрительных по сочувствию противнику. А в США были отправлены в лагеря 102 тысячи граждан с японской кровью.

Говорить о каких-то особых общественных идеях фашизма не приходится, поскольку для вождей фашизма важны их личные амбициозные или алчные цели, а программа фашистской партии для нее имеет декоративное значение. Лучше всего ситуацию с программой выразил Муссолини при создании своей партии: «Мы позволяем себе роскошь быть аристократами и демократами, консерваторами и прогрессистами, реакционерами и революционерами, сторонниками легальности и нелегальщины в зависимости от обстоятельств времени, места и окружающей среды». (Ну, чем не Жириновский? Я имею в виду в данном случае не ум и трудоспособность.) Но опять-таки, подобное положение присуще фашизму от его родителя-либерализма.

А вот с вождизмом дело сложнее. И нацисты, и итальянские фашисты — это изначально партии вождей. Поскольку тут же напрашивается аналогия со Сталиным, то нужно чувствовать тонкую, но принципиальную разницу между ним и Гитлером с Муссолини.

Вот о Сталине вначале и поговорим.

В течение первых 10 лет нахождения в первых эшелонах власти СССР Сталин занимал не очень видную должность генерального секретаря партии. Троцкий даже хвастался, что сумел задвинуть на эту должность, которую ранее занимала жена Свердлова, Сталина. Но на этой должности Сталин стал вождем, хотя официально вождем партии и СССР был глава правительства СССР, на тот момент А. И. Рыков. И в течение этих 10 лет Сталин трижды подавал прошение об отставке даже с этой должности. Впервые с просьбой освободить его от обязанностей генерального секретаря ВКП(б) он обратился в 1924 году (ВКП(б) тогда еще называлась РКП(б)). Он писал:

«В Пленум ЦК РКП.

Полуторагодовая совместная работа в Политбюро с тт. Зиновьевым и Каменевым после ухода, а потом и смерти Ленина сделала для меня совершенно ясной невозможность честной и искренней совместной политической работы с этими товарищами в рамках одной узкой коллегии. Ввиду этого прошу считать меня выбывшим из состава Пол. Бюро ЦК.

Ввиду того, что ген. секретарем не может быть не член Пол. Бюро, прошу считать меня выбывшим из состава Секретариата (и Оргбюро) ЦК.

Прошу дать отпуск для лечения месяца на два.

По истечении срока прошу считать меня распределенным либо в Туруханский край, либо в Якутскую область, либо куда-нибудь за границу на какую-либо невидную работу.

Все эти вопросы просил бы Пленум разрешить в моем отсутствии и без объяснений с моей стороны, ибо считаю вредным для дела дать объяснения, кроме тех замечаний, которые уже даны в первом абзаце этого письма.

Т-ща Куйбышева просил бы раздать членам ЦК копию этого письма.

С ком. прив. И. Сталин.

19. VIII. 24 г.»

Правда, в данном случае искренности этой просьбы верить не приходится. Это не просьба, а ультиматум. То, что Сталин поставил его сгоряча, в порыве гнева на своих товарищей, на «коммунистическую обломовщину», как говорил о ней В. И. Ленин, дела не меняет. Думаю, Сталин знал, что Пленум ЦК его просьбу не удовлетворит, поскольку как умный человек не мог не понимать, что Пленум никогда не променяет его, трудягу, на двух балаболок. Тем не менее, это формальное прошение об отставке и, не будь Сталин Сталиным, Пленум мог бы запросто эту просьбу удовлетворить и отправить Сталина послом в какой-нибудь Афганистан.