Михаил Ошлаков - Гений Сталин. Титан XX века (сборник)

Сущность неоколониализма состояла в номинальном сохранении государственной независимости колоний, эксплуатация которых маскировалась такими инструментами рыночной экономики, как иностранные инвестиции, иностранные участия в акционерном капитале, концессии и т. п. При этом национально-патриотическая риторика со стороны властей такого рода колонии усиливалась, так что основная масса ее населения даже не подозревала о фактической утрате страной независимости. Неоколониализм не только не являлся отступлением колониализма, но и представлял собой более высокую его форму, поскольку не утруждал себя даже минимальными заботами о «туземном» населении колоний.

Сокрытие факта иностранного контроля над страной и недопущение активизации национального самосознания эксплуатируемого народа становились в этих условиях первоочередной задачей агрессора. Решение данной задачи возлагалось на разведку, получившую в начале ХХ века особенное развитие, а также на «пятую колонну», стоявшую на страже идеологической программы агрессора. В качестве примера подобного служения иностранным заказчикам можно привести цитату из книги об Александре Невском, изданной большим тиражом в современной России и отрицающей не только факт шведско-немецкого вторжения на Русь, не только какую-либо иную агрессию с Запада, но подвергающей сомнению сам факт существования святого князя Александра Невского:

Миф о «крестовом походе» на Русь продолжает победно шествовать по современным российским учебникам истории. По своей сути русское православие осталось таким же ортодоксально-агрессивным. Оно яростно борется с попытками Рима преодолеть раскол (?). Имена настоящих героев в России преданы забвению (?). Трусам, подлецам, преступникам и предателям ставят памятники и чествуют их как национальных героев (?!).

Не приходится сомневаться, что неоколониальная схема захвата в первую очередь предназначалась именно для России, ибо было заранее ясно, что править русскими подобно бушменам или индейцам ни при каких обстоятельствах не удастся – русские не могли существовать без национальной гордости, без сознания своей силы или, по крайней мере, без иллюзии оных .

Между тем с углублением кризиса царизма у наиболее развитых стран мира забрезжила наконец надежда установления контроля над богатствами России. Усиление экспансионистской тенденции в отношении нашей страны катализировалось нарушением политической стабильности и ухудшением экономической ситуации в Российской империи в связи с ее участием в Первой мировой войне.

Так, Британия, несмотря на общее членство с Россией в Антанте, воспринимала участие нашей страны в войне прежде всего как исторический шанс раз и навсегда разделаться с «русской угрозой». Не секрет, что на протяжении более чем двухсот лет усиление России являлось основной головной болью британской внешней политики. Уайт Холл без конца стращал английское общество угрозой вторжения казаков в Константинополь, которое могло привести к установлению русской гегемонии на Балканах и на Ближнем Востоке и подорвать доминирующее положение Британской империи в мире. Помимо этого Британия рассчитывала, максимально измотав Россию в ходе войны, установить прямой контроль над ее богатствами. Излишне пояснять, что делиться с кем-либо Лондон при этом не собирался. Между тем кайзеровская Германия ставила перед собой аналогичные цели и с началом войны энергично взялась за их достижение. Таким образом, и противники, и союзники только ждали удобного момента, чтобы ухватить кусок «русского пирога».

Надо сказать, что русская православная абсолютная монархия при всех ее многочисленных недостатках и уродствах оставалась достаточно устойчивой к иностранной экспансии. Царское правительство в целом адекватно осознавало угрозу, исходившую с Запада, и пыталось противостоять ей. Русская армия и флот постоянно готовились к войне как с Германией, Францией и Англией по отдельности, так и с различными сочетаниями указанных держав. При этом следует отметить, что царскому правительству никогда не приходило в голову считать источником главной опасности для страны племена из Месопотамии или пиратов с побережья Африки. Вплоть до начала ХХ века и воцарения Николая II, открывшего по наущению «гениальных» Витте и Столыпина Россию для иностранного капитала, империя проводила также достаточно эффективную протекционистскую политику в области экономики и финансов. Само собой разумеется, что, выколотив из царского правительства «добро» на освоение русского рынка, Англия и Франция продолжали оберегать свои рынки и рынки своих колоний, как молодую жену.

Устойчивость Российской империи к иностранной экспансии гарантировалась прежде всего жесткой централизацией власти и диктатурой правящего класса. Такое положение, безусловно, порождало известные побочные эффекты, выражавшиеся, в частности, в отсутствии, как теперь принято говорить, «гражданского общества» в стране. Это, в свою очередь, приводило к хронической недоразвитости и неполноценности внутренней российской оппозиции. Не подлежит сомнению, что в царской России оппозиция не обладала ни необходимой политической волей, ни способностью аккумулировать достаточные ресурсы для самостоятельной политической борьбы. В этих условиях практически любая российская оппозиция – буржуазно-либеральная, коммунистическая или националистическая – вынуждена была искать покровительства на Западе. Забегая вперед, отметим, что подобные свойства российская (советская) оппозиция сохранила и в дальнейшем.

Так или иначе, в период Первой мировой войны такое положение привело к тому, что Западу удалось установить тотальный, по существу, контроль над политическими силами, противостоявшими царизму.

Вероятно, англичане и немцы сами не подозревали, какие стихии высвободятся в результате падения самодержавия. Начавшаяся в России Гражданская война перепутала Антанте и Германии все планы, а многие их вчерашние друзья, переодевшись в кожаные курки и подняв над собой красные, зеленые и желтые флаги, заговорили совсем другим тоном.

По этой причине первоначально Запад поддержал Белое движение, способное, как казалось, навести порядок в России и бравшееся обеспечить в стране защиту экономических интересов своих зарубежных покровителей. Однако очень скоро стало ясно, что именно большевистское правительство, несмотря на приверженность непривычным для Запада политическим формам, решает задачу «умиротворения России» наиболее эффективно.